Пешеходы, идущие навстречу, пялятся на меня: это из-за того, что меня до сих пор покрывает кровь девушки. Надо бы зайти в общественный туалет и помыться, но, как на зло, ни один не попадается.
По мере того как улица сворачивает влево, из-за домов появляются два одинаковых, симметрично расположенных здания, выделяющиеся среди остальных высотой. Подобно пропилеям, они открывают вход в недостроенный туннель, связывающий центральную часть города с периферией, строящейся за чертой индустриальных зон и спальных районов.
Наш путь лежит через тоннель. Мы входим под круглые своды и окунаемся во мрак.
Когда-то предполагалось, что этот гигант соединит два берега, обеспечив пешеходам и транспорту кратчайший путь из одной части города в другую, но денег на завершение строительства не хватило, и проект закрыли. Мало кто рисковал воспользоваться услугами незаконченного «моста».
— Голем на другом берегу?
— Он появляется там, куда мы направляемся, с определённой периодичностью. Из-за моего приступа мы пропустили его первый приход — поэтому пришлось ждать. Здесь самый короткий путь. Если пойдём через тоннель, то успеем вовремя.
Мы шагаем в темноте. В своде есть несколько проломов, а кое-где он попросту не достроен, и через отверстия проникает лунный свет.
Неровный, едва покрытый асфальтом пол, потрескавшийся и мокрый от поднимающейся снизу сырости, позеленевшие потолки и стены, не убранные леса и металлический лом. По всему этому с шорохом и писком бегают крысы. Мы видим сотни этих тварей, не обращающих на нас ни малейшего внимания. Только одна, тёмно-серая и очень крупная, поворачивает в нашу сторону голову и, недовольно дёрнув носом, переводит взгляд на пролом в потолке.
Марк спотыкается, и ему едва удаётся удержать равновесие.
— Это ещё что такое?!
Мы опускаемся на корточки рядом с бесформенной тёмной кучей грязного тряпья, сваленного у стены, и Марк чиркает зажигалкой.
— Бродяга, — констатирует он. — Ну и вонь!
Я поднимаюсь и перешагиваю через вытянутые поперёк дороги ноги. Меня обдаёт запахом кала, пота и мочи. Где-то рядом пронзительно вскрикивает крыса.
— Здесь они его и съедят, — замечает Марк. — Обдерут последнюю прогнившую кожу и обглодают кости. Крысы всегда подчищают баги виртуальности.
— Думаю, это просто бот, — говорю я. — Или брошенная личина.
— В любом случае, раньше здесь этого не было, — отвечает Марк.
— Что может заставить человека стать бродягой в Киберграде?
Мой проводник пожимает плечами.
— Желание провести эксперимент?
Мы идём дальше и спустя полчаса выходим из тоннеля.