— Я не всесилен. Ты станешь убийцей бога.
— Если успею.
— Ну, так поспеши.
В последней фразе слышится ирония. Понимает ли Голем, что я нарочно затягиваю завершение работы над вирусом? Знает ли, почему?
— Предлагаю устроить небольшое соревнование, — громко говорит он, выпрямляясь в седле. — Финиш — вон та серая скала. Кто не боится сломать себе шею?
Глеб и Олег останавливаются, чтобы подождать нас. Она согласны. Марна заявляет, что с трудом держится на лошади и отказывается принимать участие в скачках. Она отъезжает в сторону, а мы выстраиваемся в линию.
Голем просит Марну подать какой-нибудь знак, и она взмахивает рукой.
Я ударяю коня каблуками, и он галопом пускается вдоль берега. Сжимаю бока ногами, глядя только вперёд. Все мысли — о том, как не свалиться. Спустя секунд двадцать Глеб вырывается вперёд, от него всего на полкорпуса отстаёт Голем, затем иду я, а Олег оказывается последним. В таком порядке мы и финишируем.
Только когда животные останавливаются, и мы с ухмылками глядим друг на друга, мне становится ясен символический замысел этой сцены. Гонка Конца Света — вот каков замысел постановки Голема.
— Значит, я Чума? — спрашиваю его тихо.
— А разве нет? Ты сам выбрал этого коня.
— Простая случайность.
— Но ты увидел в ней закономерность. Как и я.
— Поехали назад, — окликает нас Глеб. — Нехорошо заставлять девушку ждать.
Когда мы возвращаемся, Марна спешивается и берёт коня под уздцы.
— Что случилось? — спрашиваю я.
— Хочу его искупать.
Потянув за уздечку, она разворачивает коня в сторону ослеплённой солнцем речной глади. Затем снимает обувь и закатывает брюки до колен.
Жаль, сейчас не закат. Чёрные силуэты лошади и девушки, окаймлённые золотистым светом, смотрелись бы куда красивей.
— Осторожнее! — окликает её Глеб. — Не поскользнись.