Утром Евгений Сергеевич сел в машину и отправился на дачу к Акулову.
Погода стояла теплая, сухая, на сером асфальте кое-где лежали еще не примятые желтые листья, большей частью кленовые и липовые. Легкий ветерок веял осенней прохладой, в тени на траве поблескивала роса, начинался листопад.
По случаю субботы на загородном шоссе было мало грузовых машин, да и легковые попадались не часто. Приятно было ехать в такое время и смотреть сквозь стекло, как проносится слева и справа освещенная солнцем, поникшая желтеющая зелень лугов, прохладная синева прудов, пестрая нарядность леса. Все радовало глаз, вселяло в душу умиротворение и покой, чего так не хватало Евгению Сергеевичу именно теперь, когда он кипел негодованием, думая о предстоящем разговоре с приятелем. Он упрямо сопротивлялся усыпляюще-благотворному чувству, которое пробуждало в нем это тихое осеннее утро, настраивало на лирический лад и чуть было не заставило Евгения Сергеевича отвлечься от сурового драматического накала, охватившего его со вчерашнего вечера. Евгений Сергеевич старался поменьше смотреть по сторонам, и чтобы заглушить распиравший душу восторг перед красотой природы окружающего мира, он старался не спускать глаз с дороги, пристально уставился на ровную гладь шоссе. Сухой асфальт шуршал под колесами, километр за километром оставался позади. Уже приближался поворот направо, где Евгений Сергеевич должен был съехать на проселочную дорогу, ведущую к даче Акулова. Преодолев подъем и спускаясь вниз, он увидел стоящую на обочине машину, хотел проскочить мимо, как вдруг от машины отделилась фигура и выбежала на проезжую часть, поднимая руки.
Евгений Сергеевич нажал на тормоз, остановился, едва не наехав на фигуру, которая оказалась молодой, белокурой женщиной в темном спортивном костюме.
— Простите, ради бога, — подбежала к нему женщина с раскрасневшимся лицом и испачканными руками по самые локти. — Взгляните на мою машину, не могу завести. Выручайте бесталанного автолюбителя.
Она кокетливо улыбнулась и кивнула в сторону своей машины.
— Пожалуйста! Я, разумеется, заплачу. Честное слово.
Евгения Сергеевича неприятно резануло бесцеремонное «заплачу» и тот самоуверенный тон, с которым произнесла это слово симпатичная женщина, уверенная во всемогуществе этого слова. Ему захотелось тут же немедленно включить скорость и умчаться своей дорогой, но естественное желание помочь человеку в беде остановило его. Он съехал на обочину, хлопнул дверцей, пошел за женщиной. Вишневый «жигуленок» стоял на траве у края кювета с поднятым капотом. У левого переднего колеса валялась сумка с инструментами. За ветровым стеклом покачивалась на шнурке серая обезьянка с оранжевыми глазами и красным задом.
— Что случилось? — спросил Евгений Сергеевич, заглядывая в мотор.
— Не знаю, — пожала плечами женщина и тихо засмеялась. — Не могу разобраться. Бестолковая я. Водить умею запросто, а как что-нибудь заест, ни фига не смыслю. Разберитесь, пожалуйста.
Она сделала маленькую паузу, но тут же поспешно добавила:
— Я заплачу, сколько скажете.
Он бросил на нее укоризненный взгляд, сердито отвернулся.
— Извините, — засмеялась она. — Теперь никто ничего бесплатно не делает.
Он не ответил на ее слова, наклонился, копаясь в моторе. Она топталась рядом, с любопытством старалась посмотреть, что он трогает, за какую деталь берется. То приседала, просовывая голову под его рукой, то поднималась на носках, заглядывала через плечо мужчины.
— Дайте какую-нибудь тряпку, — сказал он, не поднимая головы, и протянул руку.
Она быстро открыла дверцу, взяла с переднего сиденья пеструю майку.
— Возьмите. Это Кирина маечка, пошла в расход. Кирочка, моя доченька, вон там на заднем сиденье свернулась, как сурок. Взгляните же на нее — смешная девочка. Семь лет. Я нынче устроила ей праздник, свозила к морю. Целый месяц провалялись на пляже в Евпатории. Какое чудо!
Евгений Сергеевич поднял голову, взглянул через стекло в машину, увидел на заднем сиденье остроносую девочку с длинными прямыми волосами, дремавшую на свернутом одеяле.
— Измучили ребенка. Укатали.
ebooksa