– Знаешь, Ханна, я никогда не думал, что скажу это. Но ты слишком, слишком наивна, чтобы писать детективы.
Фантазии на тему убийства Йорна вернулись в виде ощущения реальной возможности, однако Ханна мобилизовала все свои моральные силы и подавила в себе желание раскроить ему череп металлическим чайником. Стоп! Почему в ней столько жестокости? Почему всякий раз, как кто-то ее раздражает, в голове ее рождаются мысли о неистовом насилии? Внезапно она почувствовала стыд и испуг. Если она столь примитивна и импульсивна в своих мыслях, значит, она склонна к насилию, вполне может напасть, совершить убийство. Что же тогда отличает ее от всех потенциальных убийц? Ханна ощутила, что одна рука ее слегка подрагивает. Она попыталась это скрыть, но Йорн заметил.
– Абстинентный синдром?
Внутри у Ханны все кричит, но внешне она улыбается, однако это улыбка психопата.
– Я не алкоголичка.
– И я не мультимиллионер, у меня нет крутого летнего дома в Хорнбэке[36] и доли в быстрой скаковой лошади в северной Германии.
Йорн улыбнулся Ханне, та не удержалась и улыбнулась в ответ. Что за черт? Это и вправду прозвучало довольно забавно. Он что же, начинает ей постепенно нравиться? Нет! Сосредоточиться. Она должна его использовать, извлечь выгоду из его доверчивости, сыграть на его самовлюбленности и заставить его помочь ей в расследовании так, чтобы он сам этого не понял. Она пришла именно за этим, а не для того, чтобы подружиться.
– Что касается мотива. Ты прав, что у всех троих, упомянутых в данном списке, есть сильные мотивы, но, как я и говорила, ты их не знаешь. Я просто-напросто не верю, что…
– Что они в состоянии сделать это. Ты это говорила. Что ж, тебе виднее – ведь это ты у нас знаток человеческих душ.
Чем было его последнее замечание – слегка завуалированной похвалой или язвительной насмешкой? Ханна так и не поняла, однако склонялась к последнему.
– Можешь счесть меня наивной, но я приведу свой аргумент как защиту от клише. Следует искать совсем не там, где это очевиднее всего.
– Худший враг клише – сбор материалов.
О господи, что за банальность? Неужели же он это сказал? Глядя на Йорна, Ханне с трудом удавалось скрыть отвращение.
– А лучший друг клише – это, конечно же, ты.
Йорн взглянул на Ханну, и она прикусила язык. Проклятье! Не скатываться на это. Не скатываться. На это. В знак примирения Ханна слегка наклонилась к нему. Однако если для того, чтобы извлечь пользу из общения с Йорном, ей нужно будет чувствовать запах его йоги, придется как следует напрячься.
– Слушай-ка. Я пришла сюда не для того, чтобы корчить из себя идиотку. У нас с тобой разные подходы к писательскому творчеству и к жизни в целом, однако, как я уже говорила, мне действительно нужна твоя помощь. Вполне может быть, что ты прав и один из трех подозреваемых действительно совершил это, но, если бы мы попытались сыграть в игру, последовательно исключая их одного за другим, какой путь нам следовало бы выбрать?
Йорн хрустнул позвонками, разминая шею (мерзость!), и украдкой почесал пах (мерзость вдвойне!). Он явно был не прочь сыграть в такую игру.
– О’кей, хороший детектив подразумевает три важных элемента. Первое: эффектная и жестокая завязка, желательно убийство. Второе: ложные следы и ложные подозреваемые. И третье… Для тебя это будет интересно…
Йорн держал паузу так долго, что Ханна решила, будто он сейчас расскажет ей о смысле жизни.
– Итак, третье.
ebooksa