— Тебя спрашивает какой-то мужчина. Что мне сказать? — Протянула она руку подруге, помогая подняться. — Яков? Да-да, мне нужно передать его отцу книгу. — Одёрнув подол платья, больше походившего на школьную униформу, уже было направилась она к визитёру.
— Тебе явно нужно выспаться, — хихикнула Катя вдогонку. — Дэни, я же знаю профессора Крауса. К слову, и он заходил. Но тебя ищет не он.
— Нет-нет-нет, — замотала она головой, боясь услышать знакомое описание.
— Высокий такой, — продолжила Катя и, вытянув руку вверх — указывая на рост человека, стала трясти ладонью, разрезая воздух у воображаемой отметки. — Джинсы, чёрная куртка, тёмные волосы, пирсинг, — закравшееся смутное предчувствие сделало её речь сбивчивой. — Вызвать охрану? — переняла она смятение Дэниэль.
— Нет. Это… это просто знакомый. Не нужно никакой охраны. Передай ему… — едва начавшись, тут же оборвалась мысль. — Передай, что… — чуть более решительно прозвучал голос и через миг вновь затих.
— Что ты почувствовала себя дурно и ушла домой? — не подвела Катю женская интуиция: Дэниэль явно хотела избежать встречи с нежданным гостем.
«И вот он заявится со связкой апельсинов или ещё там чего, что принято приносить в подобных случаях… и что тогда? Нет, уж лучше сейчас. Уж лучше здесь».
— Скажи, что я скоро подойду.
Щёлкнувший замок двери служебного туалета — и вот теперь дежавю посетило её саму. Едва уловимое ухом тиканье наручных часов сейчас, отражаясь от кафельных стен, гудело невероятно протяжно, словно церковный колокол, созывающий на вечернюю литургию. И пока душа покорно молилась, черти вероломно завладели сознанием, играя с ним как с пластилином. И время не поспевало за путанными мыслями, а в них и не было ничего путного. Время надменно смеялось — его призвали в судьи!
8
Ожидая Дэни, я разместился на широком матерчатом диване неподалёку от стойки информации и, чтобы хоть как-то занять себя, рассматривал интерьер библиотеки. Столько раз проезжал мимо неё, но после реконструкции старого здания никогда не был внутри.
Но нет, новый интерьер библиотеки не был таким, каким зачастую его изображают в художественных фильмах, таким, каким и я его почему-то представлял. Не было лабиринта из бесконечных книжных стеллажей. Не было старых массивных столов и таких же громоздких стульев, от одного взгляда на которые слышался бы визгливый звук деревянных ножек о потёртый временем паркет. Всё было современным, лаконичным и невероятно светлым: большие панорамные окна с видом на кампус, светло-серые стены, на тон темнее — квадратные шероховатые колоны, местами даже скреплённые стеклянными перегородками, которые, в свою очередь, разделяли огромный зал на всевозможные секции. На белом потолке — линейка люминесцентных ламп; а над невысокими стеллажами и читальными зонами — ещё и маленькие светильники. Лишь ощущение собственной принадлежности к чему-то сокровенному, фундаментальному оставалось незыблемым. И, как и полагается, повсюду царила тишина. И, как и полагается, нашёлся и тот, кто её нарушил.
Вот уже несколько минут, экспрессивно размахивая руками, какой-то смуглый парнишка, вероятно, иностранный студент, пытался добиться от единственной присутствующей здесь девушки из службы персонала разрешения пройти в зал манускриптов. Путая немецкие и испанские слова, он всё отчаянно повторял «Еs ist muy importante», отчего меня переполнило невольное любопытство, что это за древние тексты, вызвавшие в нём такое рвение заполучить их.
— Простите, ничем не могу помочь, — эдак четырнадцатый раз подряд повторила девушка; и её голос восхитил меня своим непоколебимым спокойствием. — На стенде при входе чёрным по белому указаны часы работы читальных залов и информационных центров.
— Да-да, библиотек открыт до десяти вечера. Мне нужно книгу. Только посмотреть, не брать, — не унимался он.
— Получить консультацию по интересующим вас вопросам можно с понедельника по пятницу с девяти до шести, и в субботу с десяти до трёх. Что же касается зала манускриптов, доступ туда — только по предварительной записи. Извините, больше ни чем не могу помочь — мой рабочий день давно закончен, — на одном дыхании протараторила она, очевидно, давно заученные слова.
Однако парень и не думал отступать. Кружась вокруг невозмутимой девушки, пока та расставляла по полкам книги, он походил на противно жужжащую муху. И в отличие от хладнокровной сотрудницы, я уже был близок к тому, чтобы вмешаться, как требовала того моя нервная система. От разгорячённой реплики меня остановила появившаяся из-за спины Дэниэль. Мне даже подумалось, что она находилась там вот уже какое-то время, также наблюдая за разыгравшейся сценой.
— Хе-ей, — поприветствовал я её, улыбнувшись.
Её волосы, которые до сего момента всегда находились в неком подобии порядка, были распущены, взъерошены, и волнами скатывались с плеч. А белый воротничок, точно мотылёк, цепко обвивший своими крыльями её тонкую шею, вызывал странные ощущения и на моей коже. Я чувствовал его удушающую хватку на собственном горле, отчего хотелось сорвать его. Поистине, слуги бога, как никто другой, знают толк в изощрённых пытках над разумом человека, раз облачили своих монахинь в похожие одеяния. Не удивлюсь, если сам Сатана был их портным.
Но передо мной сейчас стоял ребёнок, зарёванный лохматый ребёнок. По крайней мере, так мне показалось — её глаза были чрезмерно опухшими и красными, и ни намёка на косметику. И этот ребёнок смотрел на меня из её глаз, безмолвно осуждая за не самые благочестивые помыслы.
ebooksa