И это тыквенное проклятие преследовало нас целый день. Первая выбранная нами гигантская двадцатикилограммовая голова раскололась пополам, едва мы покинули базарную площадь. За вторую, чуть меньшую, в качестве компенсации, нам вручили два дополнительных пакета, но и их ручки успешно разорвались, пока мы спускались по каменным ступенькам к главной улице. Звонко треснув и расплескав по тротуару свои оранжевые мозги, тыква укатилась под ноги прохожим, а мы благополучно скрылись с места преступления, не слишком терзаясь угрызениями совести из-за нарушения общественного порядка.
В третий раз, явившись к фургончику фермера, торговавшего сими генетическими великанами, мы наткнулись на полный осуждения взгляд. Объяснив очередную нелепую смерть овоща, мы виновато пожали плечами, извинившись. «Как же так», — не понимая нашей неуклюжести, причитал огорчённый фермер, выбирая новую пузатую жертву и с подозрением поглядывая на нас, как на двух умалишённых. Третья тыква, на десяток килограммов уступающая в размере первой и, для надёжности, укутанная аж в пять пакетов, к счастью, добралась до студии целой и невредимой.
— Всё же затащил, — шепнула Эли, как только мы оказались перед домом, хоть никого никуда я и не «тащил» и вообще не получал удовольствия от подобных насильственных действий.
— Подожди минутку, — положив тыкву на порог, направился я в студию, у двери в которую стоял велосипед Рене.
Полюбопытствовав, с чего вдруг другу вздумалось засесть за пульты в такую рань, учитывая всеобщее вчерашнее желание провести понедельник без музыки и отдохнуть от работы, в ответ я услышал описание похожей ситуации, произошедшей со мной в трамвае. «Как можно отдыхать, когда в голове кишмя кишат идеи». — Потянулся он за гитарой, кстати, было бы неплохо и мне записать недавно снизошедшую мелодию. — «А ты чего?» — спросил он, не отрываясь от занятия, интересуясь то ли «чего я вскочил с утра пораньше», то ли «чего я не присоединюсь», и я задумался, стоит ли его знакомить с Эли, и не мучиться над выдумыванием ответа.
Что ж рано или поздно это должно было произойти, поэтому тянуть время или вовсе держать своё доселе тайное увлечение в секрете было бессмысленным.
— Рене, — пожав её руку, одарил он меня лукавым взглядом, а следующей своей репликой заставил Эли покраснеть до кончиков косичек, чем изрядно насмешил меня: — Мне уйти?
— На самом деле мне самой уже давно пора, — замешкалась Эли, посмотрев на часы.
— Ты же сказала Кате, что придёшь после обеда, сейчас только десять, — вмешался я. — Тем более нас там ждёт оранжевый приятель.
— Кто? — оживился Рене, прекратив перебирать струнами.
— Тыква, — уточнил я. — К слову, было бы неплохо перекусить. Ты завтракал? — друг отрицательно мотнул бритой головой.
Так мы оказались в моей кухне, сплочённые общей целью.
— Тебе помочь? — предложила Эли, встав из-за стола.
— Нет, спасибо. Хотя, да, — улыбнулся я, заприметив её строгий критический взгляд, изучающий содержимое стоящей на плите кастрюльки. — Займёшься чаем?
— Кстати о чае. И кофе, — вмешался Рене. — Доживу ли я до дня, когда хоть один из вышеупомянутых напитков будет в наличии в студии?
— Ты думаешь, я не покупаю? Тони обитает там денно и нощно, свои претензии направь ему.
— Так какого чёрта ты позволяешь? Парню двадцать пять, пора бы браться за ум и заняться чем-то серьёзным.
— А ты займёшься его работой?
— Брось, Штэф. Любой старшеклассник справился бы с этой смехотворной должностью. Тони нужен хороший пинок под зад, видишь, мать не справляется.
— В данном вопросе я предпочту занять позицию Ксавьера: «Я не даю людям советов о том, как жить».
ebooksa