— Обычно после этих слов он как раз таки заводит поучительную речь.
— А где чай? — выключив зашумевший чайник, Эли протяжно выдохнула, оказавшись вовлечённой в наши перипетии. — Слушай, давай ты с ним лично поговоришь, раз тебя настолько печёт жизнь Тони. Держи, — протянул я Эли коробку с чаем, — а кружки вот здесь, — указал на шкафчик над раковиной.
— Мне послышалось или вы говорили обо мне? — явился виновник нашей перепалки с натянутой по самые уши сияющей улыбкой. — Всем доброго утречка! Привет, я — Тони, — представился он, кивнув Эли, и уселся рядом с кислолицым Рене.
— Дэниэль. Очень приятно, — поставила она перед ним ещё одну чашку.
— Мне кофе, — сделал он вполне ожидаемый заказ.
Недовольство Рене, вызванное появлением Тони, сотрясало воздух над нашими головами нескончаемыми негативными волнами, омрачая совместный завтрак. Однако весьма неглупый Тони, прочуяв, в чей адрес были направлены подобные неодобрительные вибрации, быстро слинял в своё сокровенное «убежище», вооружившись весомым предлогом «почистить тарелки».
— Раз уж мы о барабанах, — начал Рене, хрустя яблоком, — я добавил триолей в одном моменте на том треке, что ты вчера записал, так звучит интересней. Послушаешь.
— Штэф, — жалобно протянула Эли, — вам нужно работать, мне. Я пойду?
— И Том через час подъедет, — не унимался Рене.
— Я отвезу тебя, — уже несколько раз успел пожалеть я о том, что вообще предложил другу подняться с нами.
— Всё в порядке, — впопыхах принялась она одеваться.
Идти сейчас в студию, чтобы окончательно испортить послевкусие сегодняшнего утра, было бы верхом идиотизма. Спокойно поработать не получится — намечался долгий нудный нравоучительный разговор Рене и Тони, в который совершенно не хотелось лезть. Поэтому, только ради того чтобы не появляться там какое-то время, я схватился бы за любую возможность omni casu, пока в нашей музыкальной семье вновь не воцарится мир и взаимопонимание.
Подбросив Эли до работы, забрав новые струны для своей гитары из магазина Майера, я вернулся точно к концу словесного боя. Тони сидел за стойкой администратора, громко клацая по клавиатуре и хмуро таращась в монитор, а спорящие голоса Тома и Рене эхом доносились из соседней комнаты. Хоть мы и были сплочены единой целью, каждый работал сам по себе: я записывал «трамвайную» мелодию, которую Том раскритиковал в пух и прах, заявив, что мои «нотки танго» хороши для латинской музыки, а не для нас. Сам же он доводил до ума клавиши с двух последних композиций, а Рене, как и я, корпел над сочинительством новых гитарных рифов. Возможно, нам сегодня и впрямь стоило взять передышку ни столько от работы, сколько друг от друга. Едкие, не всегда конструктивные комментарии так и сыпались каждый раз, когда кто-то выражал желание внести поправки в работу другого, а потом наш разговор и вовсе свёлся к обсуждению моей личной жизни и колким издёвкам, не охмурил ли я часом одну из подружек Тони.
К счастью, к ужину с появлением Эли, п оложение дел исправилось: и я проветрил мозги, прокатившись до библиотеки и обратно, и парни, увлечённые готовкой, остыли от наших музыкальных споров и, несмотря на мои опасения, вели себя довольно тактично.
— Не могу есть и смотреть на это, — усмехнулся Том, однако отправив очередную ложку супа в рот и продолжив наблюдать за тем, как Эли, запустив ладони в тыкву, вывалила в миску порцию оранжевых внутренностей.
— Готово, — улыбнулась она, потянувшись за маркером. — Добрую или злую ухмылку?
— Злую, — хором ответили мы.
— Тебе нужно было в хирурги податься, — сказал я, поразившись тем, как ловко она управлялась ножом, совершая быстрые и точные надрезы строго по намеченным линиям.
— Нужно… — как-то горестно протянула она, явно собираясь сказать что-то ещё; но, со словами «о, тыква!» в столовую ворвался Тони, сообщив о том, что в Скайпе меня ожидает взволнованный Ксавьер. И я направился в студию.
Как правило, для передачи сообщений, Майер вполне обходился обычным телефоном, поэтому, пока я спускался вниз, меня посетила маниакально-паническая мысль: не устроен ли за моей спиной заговор. Хотя с чего? Зачем? Нет. Какой-то бред.
ebooksa