– Хватит болтать, – прервал приятеля Манера Улыбаться. Он обхватил ящик и, крякнув от натуги, поднял его. – Нам нужно найти продавца воздушных шаров.
– Зачем нам воздушный шарик?
– О, какой грубый диминутив, – проворчал Гуффин и, развернувшись, направился к выходу из туннеля.
– Я не знаю, что за мотив или сколько там минут, – ответил Фортт, последовав за ним. – У меня нет часов.
– Я не о том… Не нужно преуменьшать.
Пустое Место все равно ничего не понял – видимо, это было как-то связано с тем, что он не образован. Но он считал также, что и Манера Улыбаться – не умнее его. Это была его ошибка.
Они вышли из туннеля Уир и оказались на улочке, которая больше напоминала большой двор-колодец. В центре этого «двора» располагался огороженный низенькой кованой решеткой каштановый скверик, и хмурые дома (или, вернее, стены одного дома) напирали на него со всех сторон. В некоторых окнах горел свет, где-то звучала музыка, до шутов доносились визги и мелодично-немелодичный грохот – кого-то лупили по пальцам крышкой пианино. На бронзовом указателе значилось:
Шуты двинулись через двор. Ветер трепал кроны деревьев, срывая с них каштаны: скверик был сплошь засыпан колючей зеленой кожурой – дворник здесь если и имелся, то подметание его явно не заботило. Завидев чужаков, тощий кот соскочил со скамеечки, на которой до того с удовольствием умывался, и, взлетев по трубе водостока, забрался на карниз.
Фортт с подозрением оглядывался по сторонам. Он был готов к любой неожиданности. Хотя… если уж совсем начистоту, все обстояло ровно наоборот – он не был готов к неожиданностям: шут устал, продрог и проголодался, к тому же этот вечер принес ему слишком много волнений и страхов. У него просто не осталось сил сопротивляться любым напастям, которым вздумалось бы с ним приключится. И все же Фортт неотступно следовал за Гуффином и его ящиком. В его наивном сердце жила робкая надежда: «Да, Гуффин странно и пугающе себя ведет, он что-то задумал, но я ведь знаю его не первый день, он не раз меня выручал, он мой друг… Все обойдется…»
Пройдя через скверик, Пустое Место и Манера Улыбаться подошли к подъезду с табличкой «№ 8».
– Нам сюда, – сказал Гуффин.
Фортт кивнул. Шуты зашли в дом и направились к лестнице.
В подъезде горела керосиновая лампа, но лучше бы не горела – любая, даже самая кромешная тьма, была бы всяко лучше этого отвратного тошнотворного света, еще и покачивающегося из стороны в сторону, как мышь на проволоке.
Шуты миновали первый этаж, второй… А Фортт все не мог выбросить из головы этот внезапно появившийся ящик, который тащил идущий впереди Гуффин.
– Что у тебя в ящике? – спросил он снова.
– Карлик, сложенный в три погибели, – заявил Манера Улыбаться. Даже надколотым грязным ступеням лестницы и обитым коричневой тканью стенам было ясно, что в ящике отнюдь не карлик.
– Карлик бы там не поместился, если только он еще и не гимнаст. И… зачем тебе карлик?
– Хватит болтать, – повторил Гуффин то, что сказал в туннеле. – Нам нужно найти продавца воздушных шаров.
– Я до сих пор не понимаю, как он нам поможет вернуться в «Балаганчик».
– Скоро поймешь…