«Как будто нас ждали…» – подумал Фортт.
– Нет уж, это не про нашу честь, – сказал Гуффин, прочитав на лице друга все его мысли, и пояснил: – С наступлением темноты мистер Баллуни частенько развозит кое-какие… гм… товары. Он всегда наготове, чтобы получателям не приходилось ждать. За один перелет он заколачивает больше, чем за целый день прозябания у входа в парк Элмз со своими шариками для детей.
– Что еще за «кое-какие… гм… товары»?
– А ты догадайся. Мы не произносим вслух слово на «К», забыл?
Пустое Место не забыл. Он не понаслышке знал о запрещенных грузах, которые переправляют через канал Брилли-Моу в обоих направлениях. Многочисленные банды Фли, Подкладочники (подпольные организации из Тремпл-Толл), Дымные Кольца (дурманный синдикат из Гари) и прочие участвовали в незаконной торговле так называемыми теневыми товарами, список которых был столь же длинным, как и меню обжоры в праздничный день.
Брекенбок запрещал своим актерам пособствовать контрабанде (то самое слово на «К») и принимать в ней участие, но время от времени едва ли не каждый из них злостно нарушал этот запрет: на пьесках много не заработаешь…
Глядя, как мистер Баллуни возится с вентилями и топкой, Фортт вдруг подумал: «На этот раз теневой товар – это бедная кукла, а мы с Гуффином – самые настоящие контрабандисты». И хоть живые куклы не входили в список запрещенных товаров и грузов, все же шута не отпускало ощущение неправильности всего происходящего.
– Прошу на борт, – сказал продавец воздушных шаров, усевшись в кресло и схватившись за рычаги. На стоящей у двери вешалке остались висеть его лётное дождевое пальто и кожаный шлем, но он будто забыл о том, что их нужно надеть.
Шуты со своим грузом забрались в корзину, и, когда за ними закрылась дверца в борту, мистер Баллуни дернул рукоятку под сиденьем – тут же один за другим начали клацать размыкающиеся замки, а удерживавшие шар канаты попадали на пол.
Гардероб снова вздрогнул, дверца приоткрылась, и из-за нее вывалилась чья-то бледная рука. В следующее же мгновение руку затянули обратно, а дверца закрылась
Шуты ничего не заметили, поскольку последний канат наконец был отвязан и днище корзины оторвалось от пола. Начался подъем. В какой-то момент летательный аппарат дернулся и подался назад, будто кто-то зацепился за корзину крюком и принялся тащить ее вниз. Фортту уж было показалось, что полет их окончится, не начавшись, но уже через пару секунд тряска прекратилась, и мистер Баллуни выровнял свою махину.
Аэронавт увеличил огонь на горелке, и шар уверенно продолжил подъем. Вскоре старенькое летательное средство выбралось через проем в крыше, и его мягко подхватил ветер.
– Полный вперед! – каркнул Мистер Баллуни и толкнул рычаги. Из выхлопных труб с грохотом револьверного выстрела выбились облачка черного дыма, винты пропеллеров пришли в движение и затарахтели…
Дрожащими пальцами кукла раздвинула края мешковины и выглянула наружу. Через щель в обмотке корзины она увидела отдаляющуюся крышу с темнеющим отверстием люка, увидела крыши других домов: черепичные скаты и трубы, желоба водостоков и дымоходы, птичники и погодные тумбы. Далеко внизу были двор-колодец и каштановый сквер…
Полет не произвел на Сабрину никакого впечатления: ей вдруг показалось, что она уже летала, причем много раз. Когда-то давно, будто бы в другой жизни.
У Фортта, в свою очередь, полет вызвал
Вскоре шар мистера Баллуни преодолел двор и, оставив позади как улицу Пчел, так и окружавший ее дом, оказался над Брилли-Моу. Канал не зря называли Грязным: вода в нем походила на густые чернила, по берегам высились кучи мусора – там располагались самые большие в городе свалки. По Брилли-Моу ползли крохотные паровые суденышки; их гребные колеса вздымали воду и грязь, взбивая их, словно яйцо для омлета.
На другом берегу канала виднелись кучно застроенные кварталы, состоящие из невысоких двух- и трехэтажных домиков, – это был Фли, или по-простому – Блошиный район. С шара также были прекрасно различимы остовы нескольких мостов, некогда соединявших Тремпл-Толл и Фли. По единственному целому мосту как раз ползла туча дыма – трамвайный вагончик следовал, как ни странно, в Блошиный район.
Фортт прищурился. Если трамвай идет по мосту Ржавых Скрепок, то ни о какой поломке речи быть не могло. Уж навряд ли городские ремонтники все так быстро починили. Это ведь Габен: здесь если что-то и чинят, то лишь для того, чтобы придать развалюхе хотя бы какое-то подобие товарного вида и сбагрить поскорее.
Кукла в мешке снова начала плакать. Сердце Джейкоба Фортта сжалось. Он бросил взгляд на приятеля: тот что-то негромко обсуждал с мистером Баллуни.