Рамана Махарши и путь самопознания

Б: Кроме самовопрошания нет других подходящих средств. Если посредством иных способов ум стихает, то он остается спокойным недолго и затем вновь появляется, возобновляя свою прежнюю активность.

ШП: Но когда все эти инстинкты и склонности (васаны), например к самосохранению, будут в нас подчинены?

Б: Чем больше вы уходите внутрь Себя, тем больше эти склонности вянут и в конце концов умирают.

ШП: Неужели на самом деле возможно искоренить васаны, просочившиеся в наши умы за многие рождения?

Б: Никогда не занимайте ум такими сомнениями, а погрузитесь в Себя с твердой решимостью. Если ум постоянно направлен к Атману посредством самовопрошания, то в конечном счете он растворится и превратится в Атман. Когда вы почувствовали какое-либо сомнение, не пытайтесь разъяснить его, а познайте, кто тот, у кого это сомнение возникло.

ШП: Как долго следует практиковать такое исследование?

Б: Пока в вашем уме есть хоть малейший след импульсов, вызывающих мысли. Пока враги находятся в осажденной крепости, они продолжают делать вылазки, но если вы истребляете каждого защитника по мере его выхода, то в конце концов крепость падет. Точно так же, всякий раз, когда мысль поднимает голову, сокрушайте ее указанным вопрошанием. Раздавить все мысли в их источнике — это называют вайрагья (бесстрастие). Поэтому вичару (самовопрошание) необходимо продолжать до постижения Атмана, осознания Себя. Требуется лишь постоянно и непрерывно вспоминать Атман.

ШП: Но разве этот мир и все, что в нем происходит, не есть результат Божьей воли? А если "да", то почему Его воля проявляется именно таким образом?

Б: Бог не имеет намерения. Он не ограничен каким-либо действием. Мирские активности не могут повлиять на Него. Возьмите аналогию с солнцем. Солнце всходит без собственного желания, цели или усилия, но как только оно взошло, на земле начинается многообразная деятельность: линза под его лучами в фокусе дает огонь, бутон лотоса раскрывается, вода испаряется, и каждое живое существо приступает к своей деятельности, поддерживает ее и, наконец, прекращает. Но солнце не затрагивается какой-либо подобной активностью, так как оно просто действует согласно своей природе, по установленным законам, без всякого намерения и выступает лишь свидетелем. То же относится и к Богу. Или возьмите аналогию с пространством, или эфиром. Земля, вода, огонь и воздух — все пребывают в нем, видоизменяются в нем, однако они никак не затрагивают эфир, или пространство. То же самое и с Богом. Бог не имеет желания или цели в Его действиях творения, сохранения и разрушения, взятия назад и спасения, которым подвластны существа. Так как существа пожинают плоды своих действий согласно законам Бога, то и ответственность лежит на них, а не на Нем. Бог не ограничен какими-либо действиями.

Высказывание Шри Бхагавана о том, что истинная природа видящего мир появится только тогда, когда все видимое исчезнет, не следует принимать буквально как обусловливающее отсутствие сознавания, невосприятия физического мира. Речь идет о состоянии бесформенного транса, или нирвикальпа самадхи, в котором предметы перестают казаться реальными и видятся только как формы, принимаемые на себя Атманом. Это становится ясным из следующего примера: "змея и веревка", традиционного примера, который использовал и Шри Шанкара. В сумерках человек видит сложенную витками в кольцо веревку, ошибочно принимает ее за змею, а потому пугается. На рассвете он выясняет, что это была только веревка и его страх был напрасным. Реальность Бытия — веревка, а иллюзия змеи, напугавшая человека, — мир объектов.

Утверждение, что подавление мыслей в их источнике есть вайрагья, также требует разъяснения. Смысл вайрагьи — бесстрастие, непривязанность, спокойствие. Вопрос Шивапракашама Пиллая о том, когда инстинкты и скрытые наклонности в человеке будут подчинены, показывает, что он чувствовал необходимость стремиться к вайрагье. Шри Бхагаван, в сущности, говорил ему, что вичара, или самовопрошание, есть кратчайший путь к вайрагье. Страсть и привязанность находятся в уме. Следовательно, когда ум контролируется, они подчиняются, и это есть вайрагья.

Приведенные выше вопросы позднее были увеличены в объеме и упорядочены в форме книги "Кто я?", возможно, наиболее широко принятого и высоко ценимого толкования учения, написанного Шри Бхагаваном в прозе.

Около 1910 года Шивапракашам Пиллай уже пришел к заключению, что официальная служба утомительна и препятствует садхане, или духовному поиску. Он был достаточно состоятелен, чтобы вести жизнь домохозяина, не прибегая к заработку, а поэтому уволился со службы. Тремя годами позже Шивапракашам Пиллай столкнулся с необходимостью принять решение — было ли его увольнение уходом от мирской жизни или он просто покинул наскучившее и удержал приятное. Его жена умерла, и надо было выбирать: жениться снова или начать жизнь садху. Он был еще только средних лет и имел девушку, к которой был сильно привязан. При новой женитьбе и создании новой семьи также возник бы и вопрос о деньгах.

Шивапракашам Пиллай сначала избегал спрашивать Шри Бхагавана об этих делах, возможно, постигая сердцем, каким будет ответ, и поэтому попытался получить его другим способом. Он выписал на листке бумаги нижеследующие четыре вопроса.

1. Что я должен делать, чтобы избежать всех печалей и забот на земле?

2. Следует ли мне жениться на девушке, которая занимает мои мысли?

3. Если нет, то почему нет?

4. Если брак должен состояться, то как поступить при возникновении необходимости в деньгах?

С этим текстом он пошел в храм Вигнешвары — аспекта Бога, которому с детства имел привычку молиться. Шивапракашам Пиллай поместил записку перед кумиром и бодрствовал всю ночь, умоляя, чтобы ответы появились записанными на ней или чтобы он мог получить какой-либо знак или видение.

Однако ничего не произошло, и у него не оставалось другого выхода, кроме обращения к Свами. Он пошел в пещеру Вирупакша, но все еще избегал задавать вопросы. День за днем он откладывал их. Даже хотя Шри Бхагаван никогда не поощрял кого-либо отрекаться от домашней жизни, это не означало, что он благословит отпущенного на свободу самим провидением намеренно вернуться за ее второй дозой. Шивапракашам Пиллай постепенно чувствовал, что ответ вынашивается в нем самом из видения собственной жизни Свами в ее безмятежной чистоте, полностью равнодушного к женщинам, абсолютно незаинтересованного в деньгах. Дата, установленная для отъезда, подошла, а вопросы все еще не были заданы. В тот день было множество людей, так что даже если бы Шивапракашам Пиллай пожелал все-таки поставить свои вопросы, то он не смог бы этого сделать без огласки. Он сидел, пристально глядя на Свами, и вдруг увидел нимб ослепительного света вокруг его головы и золотистого ребенка, неожиданно появившегося из нее и затем возвратившегося обратно. Был ли это живой ответ, что потомство — не от плоти, но от Духа? Половодье экстаза захватило его. Напряжение длительного периода сомнений и нерешительности было разрушено, и он зарыдал в полнейшем облегчении. Когда Шивапракашам Пиллай рассказал другим почитателям о случившемся, то кто-то засмеялся или отнесся скептически, а некоторые заподозрили, что он принял наркотик, и это служило иллюстрацией атмосферы нормальности, преобладавшей вокруг Шри Бхагавана. Хотя можно было собрать многие примеры видений и необычных случаев, о них обычно говорили очень редко за пятьдесят и более лет проявления Шри Бхагавана среди нас.