Рамана Махарши и путь самопознания

Свами обратил на него свой пристальный взгляд и после пятнадцати минут молчания ответил: "Если человек наблюдает, откуда возникает понятие "я", ум погружается в ТО. Это есть тапас. Когда при повторении мантры наблюдается Источник, из которого происходит ее звук, ум погружается в ТО. Это есть тапас".

Было сказано не так много слов, но они насытили Ганапати радостью, ведь Милость излучалась от Свами. С бьющей через край жизненной энергией, которую он вкладывал во всё, Шастри написал друзьям о полученной упадеше и начал сочинять стихотворные восхваления Свами на санскрите. Он узнал от Паланисвами, что Свами раньше носил имя Венкатараман, и объявил, что отныне тот должен быть известен как Бхагаван Шри Рамана и как Махарши. Имя "Рамана" получило употребление немедленно. Точно так же и титул Махарши (Маха-рши, великий риши). Долго было привычным называть его в речи и письменно "Махарши". Однако постепенно среди почитателей распространилась практика обращения к нему в третьем лице: "Бхагаван", что означает "Божественный", или просто "Бог". Сам Шри Бхагаван обычно говорил безличностно, избегая употреблять слово "я". Например, он на самом деле не говорил: "Я не знал, когда солнце поднимается или садится", как цитировалось в главе 5. Фраза звучала так: "Кто знал, когда солнце поднимается или садится?". Иногда он также ссылался на свое тело как "это". Только в утверждениях, где слово "Бог" было бы предпочтительным, он использовал слово "Бхагаван" и говорил в третьем лице. Например, когда моя дочь уходила в школу и просила его вспоминать о ней, пока ее не будет, ответ был следующий: "Если Китти вспоминает Бхагавана, то Бхагаван будет вспоминать Китти".

Ганапати Шастри также любил ссылаться на Шри Бхагавана как на проявление Бога Субраманьи, но в этом почитатели справедливо отказывались ему следовать, чувствуя, что рассматривать Шри Бхагавана проявлением какого-то одного божественного аспекта, значит пытаться ограничить Неограниченное. И сам Шри Бхагаван не соглашался с таким отождествлением. Один из посетителей как-то спросил его: "Если Бхагаван — аватар Субраманьи, как говорят некоторые, то почему он открыто не скажет об этом, чтобы мы не терялись в догадках"?

Он ответил: "Что такое аватар? Аватар — это только проявление одного аспекта Бога, тогда как джняни есть Бог Сам".

Приблизительно через год после встречи со Шри Бхагаваном Ганапати Шастри испытал замечательное проявление его Милости. При медитации в храме Ганапати города Тирувотияра он почувствовал отвлечение внимания и пылко устремился к Присутствию и Руководству Шри Бхагавана. В этот момент Шри Бхагаван вошел в храм. Ганапати Шастри простерся перед ним и, словно поднимаемый неведомой силой, почувствовал руку Шри Бхагавана на своей голове и необычайную жизненную силу, льющуюся через его тело от этого прикосновения. Таким образом он тоже получил Милость прикосновением от Учителя.

Впоследствии, говоря об этом происшествии, Шри Бхагаван сказал:

"Однажды, несколько лет назад, я лежал и проснулся, когда ясно почувствовал, что мое тело поднимается все выше и выше. Я мог видеть, что физические объекты внизу становятся все меньше и меньше, пока они совсем не исчезли и все вокруг меня не стало безграничным пространством ослепительного света. Через какое-то время я почувствовал, что тело медленно снижается и физические объекты внизу начали появляться. Я так полно сознавал происходящее, что окончательно сделал вывод: именно этим способом Сиддхи (Мудрецы, обладающие сверхобычными силами) путешествуют на огромные расстояния в короткое время, появляются и исчезают таким таинственным способом. В то время, как тело таким образом опустилось на землю, и случилось, что я оказался в Тирувотияре, хотя никогда ранее и не видел этого места. Я находился на дороге и пошел по ней. На некотором расстоянии от края дороги стоял храм Ганапати, и я вошел в него".

Этот случай весьма характерен для Шри Бхагавана. И особенность состоит в том, что несчастье или преданность кого-либо из его людей должны были в дальнейшем вызвать непроизвольный отклик и вмешательство в форме, которая только и могла быть названа сверхъестественной. Другая характерная особенность такова, что Шри Бхагаван, обладая всеми божественными силами, совершенно не интересовался использованием сил более тонких, чем физический мир, и, когда подобные вещи случались в ответ на мольбу преданного, он мог сказать с простодушием ребенка: "Я полагаю, что такое делают Сиддхи".

И как раз этого равнодушия Ганапати Шастри оказывался не в состоянии достичь. Он как-то спросил: "Является ли поиск источника "я"-мысли достаточным для достижения всех моих целей или необходима еще мантрадхьяна (повторение священных формул)?" Всегда одно и то же: его цели, его стремления, возрождение страны, оживление религии.

Шри Бхагаван ответил коротко: "Первого будет достаточно". А когда Шастри продолжал говорить о своих целях и идеалах, он добавил: "Будет лучше, если вы бросите всю ношу на Господа. Он вынесет все бремя, а вы будете свободны от него. Господь сделает свою часть".

В 1917 году Ганапати Шастри и другие почитатели задали ряд вопросов Шри Бхагавану, ответы на которые составили книгу под названием Шри Рамана Гита — более ученую и теоретическую, чем большинство подобных книг. Характерно, что в одном из своих вопросов Ганапати Шастри спросил: "Если кто-то, как это бывает, достиг джняны (Самопостижения) в ходе поиска некоторых особых сил, то будут ли его первоначальные желания исполнены?" И нигде быстрый и тонкий юмор Шри Бхагавана не иллюстрируется лучше, чем ответом, который он дал: "Если йогин, хотя и начавший йогу ради исполнения своих желаний, добыл между тем Знание, то бурной радости не будет, даже хотя его желания тоже осуществились".

Около 1934 года Ганапати Шастри с группой своих последователей обосновался в деревне Нимпура близ Карагпура и до смерти, двумя годами позднее, полностью посвятил себя тапасу (аскезе). После смерти Ганапати Шри Бхагавана как-то спросили, смог ли Шастри постичь Себя в этой жизни, и Махарши ответил: "Как он мог? Его санкальпы (внутренние склонности) были слишком сильны".

Ф. X. Хэмфри

Первый западный почитатель Шри Бхагавана уже занимался оккультизмом, до того как прибыл в Индию в 1911 году. Ему было только 21, и он стал работать в полицейской службе Веллора. Хэмфри нанял учителя, некоего Нарасимхайю, чтобы тот учил его телугу, и на первом же уроке попросил достать книгу на английском языке по индийской астрологии. Со стороны белого господина это было странным требованием, но Нарасимхайя уступил просьбе и взял ему книгу в библиотеке. На следующий день Хэмфри задал еще более удивляющий вопрос: "Не знаете ли Вы здесь какого-нибудь махатму?"

Нарасимхайя коротко ответил, что не знает. Однако это не спасло его от дальнейшего замешательства, так как на следующий день Хэмфри сказал: "Вы вчера говорили мне, что не знаете никакого махатму? Пусть так, но сегодня утром, как раз перед пробуждением, я видел вашего Гуру. Он сидел рядом, что-то произнес, однако я не понял".

Так как Нарасимхайя все еще выглядел неубежденным, Хэмфри продолжал: "Первым человеком из Веллора, которого я встретил в Бомбее, были Вы". Нарасимхайя начал протестовать: ведь он никогда не был в Бомбее. Тогда Хэмфри объяснил, что сразу по прибытии в Бомбей его, страдающего от сильной лихорадки, положили в госпиталь. Для того чтобы получить некоторое облегчение от страдания, он мысленно отправился в Веллор, куда должен был приехать немедленно после высадки, если бы не болезнь. Он пропутешествовал в Веллор в астральном теле и там увидел Нарасимхайю.

Нарасимхайя просто ответил, что ничего не знает об астральном теле или каком-либо ином, кроме физического. Однако на следующий день для проверки правдивости сна он, прежде чем уйти на урок к другому офицеру полиции, оставил на столе Хэмфри пачку фотографий. Тот просмотрел их и сразу выбрал снимок Ганапати Шастри. "Здесь! — воскликнул он, когда учитель вернулся. — Это ваш Гуру".

Нарасимхайя признал, что так оно и есть. После этого Хэмфри снова заболел и должен был отправиться в Оотакамунд для восстановления сил. Прошло несколько месяцев, прежде чем он вернулся в Веллор. При этом он снова удивил Нарасимхайю: на этот раз зарисовкой горной пещеры, увиденной во сне, с ручьем, бегущим перед ней, и Мудрецом, стоящим у входа. Это могла быть только Вирупакша. Нарасимхайя тотчас же рассказал ему о Шри Бхагаване. Хэмфри познакомили с Ганапати Шастри, в нем зародилось большое уважение к Махарши, и в том же месяце, в ноябре 1911 года, все трое предприняли визит в Тируваннамалай.

Первое впечатление Хэмфри о необычайной Тишине Шри Бхагавана уже цитировалось в главе 6. В том же письме, из которого был взят отрывок, он также писал:

"Наиболее трогательным было зрелище множества крошечных детей вплоть до семилетнего возраста, поднимающихся на гору по собственному желанию, чтобы прийти и сидеть около Махарши, хотя он мог не сказать ни слова и даже не смотреть на них целыми днями. Они не играли, а просто сидели спокойно, в полной удовлетворенности".

Подобно Ганапати Шастри, Хэмфри стремился помочь миру.