Рамана Махарши и путь самопознания

Поглощенный радостью Шивапракашам Пиллай оставил все мысли об отъезде в этот день. На следующее утро, сидя перед Бхагаваном, он снова имел видение. В это время тело Бхагавана сияло, словно утреннее солнце, а ореол вокруг него напоминал полную луну. Затем Шивапракашам опять увидел все тело Шри Бхагавана, покрытое священным пеплом, и глаза, пылающие состраданием. Двумя днями позже он снова имел видение, когда тело Шри Бхагавана было из чистого хрусталя. Шивапракашам Пиллай был потрясен и боялся уходить, чтобы не исчезла радость, нараставшая в его сердце. В конечном счете он вернулся в свою деревню, получив ответ на вопросы, которые так и не задал, и провел остаток своих дней в целомудрии и аскезе[48]. Все перечисленные здесь переживания он описал в поэме на тамили. Шивапракашам Пиллай написал также и другие стихи, восхваляющие Шри Бхагавана. Некоторые из них все еще поют преданные.

Натеша Мудальяр

Не все посетители понимали молчаливую упадешу (наставление) Шри Бхагавана. Натеша Мудальяр в конце концов понял, но это заняло у него много времени. Он был учителем начальной школы, когда прочел Вивекананду и загорелся страстным желанием отречься от мира и найти Гуру. Друзья рассказали ему о Свами на Горе Аруначале, но добавили, что почти безнадежно искать его упадеши (руководства). Тем не менее Мудальяр решил попробовать. Это происходило в 1918 году, и Шри Бхагаван был уже в Скандашраме. Мудальяр пошел туда и сел перед ним, но Шри Бхагаван оставался безмолвным, и Мудальяр, не осмеливаясь заговорить первым, ушел разочарованным.

Потерпев неудачу в этой попытке, он путешествовал, посещая других Свами, но не нашел никого, в ком чувствовал Божественное Присутствие и кому мог отдать себя. После двухлетних бесплодных поисков он написал длинное письмо Шри Бхагавану, умоляя его не быть эгоистически равнодушным к судьбе страстно стремящихся душ и спрашивая разрешения прийти вновь, поскольку первый визит был безрезультатным. Месяц прошел без ответа. Тогда он послал заказное письмо с уведомлением о вручении, в котором написал: "Несмотря на множество перерождений, через которые я должен пройти, мне предопределено получить упадешу от Вас и только от Вас одного. Поэтому Вы снова должны будете родиться для этой цели, если откажете мне в этой жизни как слишком неподготовленному или незрелому для получения Вашей упадеши. Я клянусь в этом".

Через несколько дней Шри Бхагаван явился ему во сне и сказал: "Не думайте постоянно обо мне. Вы должны прежде всего получить Милость Бога Махешвары, Господа Быка. Сначала медитируйте на нем и добейтесь его Милости. Моя помощь последует как само собой разумеющееся". У Натеши Мудальяра дома было изображение Бога Махешвары, едущего на быке, и он взял его как поддержку в медитации. Несколькими днями позже пришел ответ на письмо: "Махарши не отвечает на письма; вы можете прийти и увидеть его лично".

Натеша Мудальяр написал еще раз — надо быть уверенным, что письмо составлено по приказанию Шри Бхагавана, — и затем отправился в Тируваннамалай. Следуя курсу, предписанному в сновидении, он сначала пошел в Великий Храм города, где имел даршан (наслаждался Присутствием) Господа Аруначалешвары и провел всю ночь. Один из брахманов, которых он встретил там, старался отговорить его от встречи с Махарши.

"Послушай, я провел шестнадцать лет около Раманы Махарши, напрасно пытаясь получить его ануграхам (Милость). Он равнодушен ко всему. Даже если ты расколешь свою голову, он не поинтересуется спросить о причине. Так как его Милость получить невозможно, то в твоем визите нет никакого смысла".

Все это замечательно иллюстрирует то Понимание, которое Шри Бхагаван требовал от своих преданных. Открытые сердца найдут его более заботливым, чем мать, и будут трепетать от благоговения, тогда как судящий по внешним знакам не найдет ничего. Натеша Мудальяр был не из тех, кто откладывает намеченное. Поскольку он все-таки настаивал на своем, другой брахман сказал ему: "Во всяком случае таким способом ты можешь узнать, будет ли тебе огромное счастье получить его Милость. На Горе есть Свами по имени Сешадри, который ни с кем не общается и имеет обыкновение выпроваживать людей, пытающихся обратиться к нему. Если ты сможешь получить от него хоть какой-то знак расположения, то это будет хорошим признаком успеха".

На следующее утро Мудальяр встретился с Д.В.Субраманья Айяром, коллегой по профессии, чтобы отыскать ускользающего Сешадрисвами. После долгих поисков они увидели его и, к облегчению и удивлению Мудальяра, тот сам подошел к ним. Не нуждаясь в рассказе об их проблемах, он обратился к Натеше: "Мое бедное дитя! Почему ты озабочен и горюешь? Что есть джняна (Знание)? После того как ум отвергает, один за другим, все объекты как преходящие и нереальные, ТО, которое переживет это устранение, и есть джняна. Джняна есть Бог. Всё есть ТО и только ТО. Глупо бегать то туда, то сюда, считая, что джняну можно достичь только посещение горы или пещеры. Иди без страха". Таким образом, Сешадрисвами дал не свою упадешу (наставление), а именно Шри Бхагавана и теми же словами, которые мог употребить Бхагаван.

Воодушевленные этим благоприятным пророчеством, они стали подниматься по горному склону к Скандашраму и около полудня достигли его. Пять или шесть часов Мудальяр просидел перед Шри Бхагаваном, и ни одно слово не прозвучало между ними. Когда была готова вечерняя пища и Шри Бхагаван поднялся, чтобы уйти, Д.В.С.Айяр сказал ему: "Это человек, который писал те письма". Шри Бхагаван пристально посмотрел на Мудальяра, повернулся и ушел, все еще безмолвствуя.

Месяц за месяцем Натеша возвращался на целый день и сидел здесь, умоляя в молчании, но Шри Бхагаван никогда не говорил с ним, а он не осмеливался заговорить первым. После целого года, прошедшего таким образом, Мудальяр не мог дольше выдержать этого и, наконец, сказал: "Я хочу узнать и пережить, что есть Милость Бхагавана, так как люди различаются в своих описаниях ее".

Шри Бхагаван ответил: "Я всегда даю свою Милость. Если вы не можете постичь ее, то что мне делать?"

Даже сейчас Мудальяр не понял молчаливой упадеши (руководства) и все еще пребывал в замешательстве по поводу того, какому пути он должен следовать. Вскоре после этого Шри Бхагаван явился ему во сне и сказал: "Пусть ваше видение будет единым и удаленным от объектов, как внешних, так и внутренних. Таким образом, по мере того как различия исчезают, вы будете продвигаться". Мудальяр понял совет применительно к своему физическому взгляду и ответил: "Это не кажется мне подходящим путем. Если такой незаурядный человек, как Вы, дает мне подобный совет, то кто посоветует правильно?" Но Шри Бхагаван заверил его, что это был правильный путь.

Дальнейшее развитие событий Мудальяр описал сам:

"Некоторое время я следовал этой упадеше, полученной во сне, а затем увидел другой сон. Шри Бхагаван появился передо мной в то время, когда мой отец стоял рядом, и спросил, указывая на него: "Кто это?" С некоторым сомнением в философской точности ответа я сказал: "Мой отец". Махарши многозначительно улыбнулся мне, и я добавил: "Мой ответ соответствует обычному языку, но не философскому", потому что вспомнил, что я был не тело. Махарши привлек меня к себе и положил свою ладонь сначала мне на голову, а затем на правую сторону груди, надавливая пальцем на сосок, что ощущалось довольно болезненно, но поскольку было его Милостью, я вытерпел это спокойно. Я не знал тогда, почему он давил на правую сторону груди вместо левой"[49].

Таким образом, потерпев неудачу в приеме безмолвного посвящения, Мудальяр получил все-таки, пусть даже и во сне, посвящение прикосновением.

Он был одним из тех, чей пыл и желание постоянно делать духовное усилие приводили к мысли отречься от домашней жизни и быть нищим странником. Как и в других случаях, Шри Бхагаван не поощрял это: "Точно так же как вы избегаете домашних забот, находясь здесь, идите домой и попробуйте быть равным образом незаинтересованным и безучастным там". Мудальяру все еще недоставало полного доверия и убежденности ученика по отношению к своему Гуру, и он выполнил отречение, несмотря на ясную установку Шри Бхагавана. Он обнаружил, как и предсказывал Шри Бхагаван, что трудностей на его пути стало больше, а не меньше, и через несколько лет возвратился к семье и снова принялся работать. После этого его преданность углубилась. Он сочинил несколько стихотворений на тамили в честь Шри Бхагавана. И, наконец, он получил, более полно чем большинство других, устные наставления, по которым так тосковал, ибо это он был получателем большей части разъяснений, собранных в "Духовном наставлении", в которых дано самое замечательное изложение доктрины Гуру и его Милости.

Ганапати Шастри

Во всех отношениях выдающимся среди преданных был Ганапати Шастри, известный также как Ганапати Муни (т. е. "Мудрец Ганапати") и получивший почетный титул Кавьякантха (человек, чья речь звучит как поэзия) за свое превосходство в импровизации санскритских стихов на диспутах. Это был человек выдающейся одаренности, которая выдвинула бы его в самый первый ряд современных писателей и ученых, имей он достаточное честолюбие, и сделала бы его великим духовным Учителем при полном отсутствии честолюбия, но он остался между этими двумя. Слишком сильно обращенный к Богу, чтобы искать успеха или славы, он был, тем не менее, слишком озабочен помощью человечеству и его духовным подъемом, чтобы ускользнуть от иллюзии Я-есть-делатель.

Во время рождения Шастри в 1878 году (годом раньше, чем родился Шри Бхагаван) его отец был в Бенаресе перед образом Бога Ганапати и имел видение ребенка, подбегающего к нему от Бога, и поэтому он назвал сына Ганапати. В первые пять лет своей жизни Ганапати был молчалив, подвержен эпилептическим припадкам и казался кем угодно, но не многообещающим ребенком. После этого его лечили, говорят, что прикладыванием каленого железа, и он немедленно начал выказывать свои изумительные способности. В десятилетнем возрасте он написал стихотворение на санскрите, подготовил астрологический календарь, изучил несколько санскритских произведений (кавий) и грамматик. В четырнадцать Ганапати освоил стихосложение и главные книги по риторике санскрита и его просодике[50], прочел Рамаяну[51] и Махабхарату[52], некоторые из Пуран. Он уже мог бегло говорить и писать на санскрите. Подобно Шри Бхагавану, Ганапати имел феноменальную память. Он запоминал все, что читал или слышал и, опять словно Шри Бхагаван, обладал способностью аштавадханы, то есть мог в одно и то же время обращать внимание на множество различных вещей.

Рассказы о древних риши зажгли его духовной жаждой, и с восемнадцати лет, почти сразу после женитьбы, он начал путешествовать по Индии, посещая святые места, повторяя мантры (священные фразы) и совершая тапас (аскезу). В 1900 году он присутствовал на встрече санскритских пандитов в бенгальском городе Надья, где необычайная способность к стихотворной импровизации и блестящее философское дискутирование завоевали ему титул Кавьякантха, о котором уже говорилось выше. В 1903 году он приехал в Тируваннамалай и дважды посетил Брахману Свами на Горе. Некоторое время Ганапати работает школьным учителем в Веллоре, расположенном в нескольких часах езды по железной дороге от Тируваннамалая. Здесь он собрал вокруг себя группу учеников, чтобы, используя мантры, развивать шакти (силу или энергию) каждого из них до степени, которая позволяет ее тонкому влиянию проникать и духовно поднимать целую нацию, если не все человечество.

Жизнь учителя не могла надолго удержать его. В 1907 году он снова возвращается в Тируваннамалай. Но сейчас сомнения начали одолевать Ганапати. Он уже подходил к среднему возрасту, но при всех своих блестящих и обширных познаниях, всех своих мантрах и тапасе все еще не достиг успеха ни в Боге, ни в миру. Он чувствовал, что подходит к смертному концу. На девятый день празднества Картикай Шастри вдруг вспомнил о Свами на Горе. Несомненно, он должен получить ответ. Как только побуждение пришло, Ганапати Шастри начал действовать в этом направлении. Под жарким полуденным солнцем он взбирается по горе к пещере Вирупакша. Свами сидел один на террасе пещеры. Шастри пал ниц перед ним, обнимая его стопы протянутыми руками. Голосом, дрожащим от волнения, он сказал: "Я прочел всё, что должен был прочесть. Даже Веданта шастру я понял полностью. Я выполнял джапу (призывание Бога) до полного удовлетворения. Однако я до сих пор не понял, что такое есть тапас. Поэтому я ищу убежища у Ваших стоп. Умоляю просветить меня, раскрыв природу тапаса".