Бард до рассвета скитался по городу. Он беспорядочно направлял своего скакуна между темными аллеями и пылающими мостовыми, меняя одну улицу за другой, ныряя в незаметные переулки и сторонясь площадей. Совсем как проклятый всадник, обреченный навеки преследовать случайных прохожих своим призрачным образом…
Возможно, кто-то заметил его. Возможно, кто-то и вправду принял его за мстительный дух, посланный ушедшими богами как возмездие за былые грехи.
Барду не было до них дела. Бард блуждал в своем полубреде.
Он несколько раз пригонял лошадь к стене, как будто надеясь найти брешь в ее беспощадной монолитности, но всякий раз мирился с неудачей.
Первые несколько часов лошадь, чувствуя его нетерпение, шла легким галопом. Ближе к рассвету ее шаг приобрел обреченность наездника, а улицы окончательно слились в одно бесконечное пятно.
Пару раз Барду померещилось, что проходящие мимо часовые рассматривали его с особым интересом, но он заставлял себя выглядеть непринужденно.
Тиллиан, видный купец, наверняка сразу сообщил о стычке городской страже. В этом сомневаться не приходилось. Но вот по каким признакам они могли его вычислить? По пути ему попадалось немало всадников… Ночная жизнь Брандстада всегда била ключом, и проверить каждого человека было физически невозможно.
Когда первые лучи настоящего солнца наконец пришли на смену полыхающим канделябрам и факелам, Бард с облегчением пришпорил своего скакуна в направлении городских ворот.
Мысль о том, что его могут арестовать на выходе, сковала его тело холодным страхом. Может быть, постараться пристроиться к какой-нибудь кавалькаде? Слиться с толпой?
Ему повезло. Стражники у ворот выглядели, как сонные мухи в жаркий день.
Они лениво дирижировали потоком путешественников и проявляли хоть какое-то подобие бдительности исключительно в отношении вновь прибывших.
Бард спокойно покинул город.
Он проехал немного вдоль обсидиановой стены, и только когда дорога укрыла его от возможных последователей за своим изгибом, позволил лошади перейти на галоп.
Бард не нуждался в карте. Он быстро разыскал лесную тропу, по которой вечером накануне должна была проехать Анна.
Спустя мучительные полчаса дорога приблизилась к знакомому повороту. Сердце его забилось сильнее.
Глаза остервенело всматривались в лесную чашу по правую руку, хотя разум и понимал, что до грота еще достаточно далеко.
Когда изгиб дороги наконец-то принял до боли знакомую форму, Бард уже едва держался в седле. Он соскочил с лошади и пробежал последнюю сотню шагов на своих двоих.
Верный скакун покорно принял очередное чудачество своего нового хозяина и философски шагал следом.
Но Бард не оборачивался.
Лесной путь завершил свой изгиб. Он был на вершине.
ebooksa