Исчезая с рассветом

Ханси потрепал Барда по плечу, развернулся и побрел в сторону своей палатки.

Глава третья. От кого бегут тени

Десс не больше не могла усидеть ни мгновения. Последние несколько минут были настоящей мукой! Она вскочила и, когда ей показалось, что Бард дошел в своем повествовании до логической паузы, воскликнула:

– Я знаю его!

– Кого? – нахмурился Бард. – Ханси?

– Нет! – Десс едва сдерживала волнение. – Тиллиан! Он известен мне! Ох, этот негодяй! Мерзавец… Я… Да я ненавижу его!

– Успокойся, Десс, – Бард сделал примирительный жест. – Давай по порядку…

– Тысяча чертей, Бард! – Десс отпрянула от него. – Неужели за все столетия своей никчемной жизни ты так и не запомнил, что самый абсурдно неработающий метод меня успокоить – это прямо меня об этом попросить? Я теперь в бешенстве! Ты доволен?

– Столетий, – отметила тень как бы между прочим. – Она сказала, «столетий».

Бард вздохнул.

– Вы все меня ненавидите.

– Да! – пылко согласилась Десс.

– Столетий… – еще раз повторила Анна, как будто бы пробуя слово на вкус. – Почему ты не знал про Шпиль, Бард? – спокойно спросила она, поворачиваясь к менестрелю.

– Я не всегда был здесь. В смысле, там. В смысле… – Бард смутился. – Сейчас совсем не время об этом говорить…

Его голос прозвучал по-детски виновато.

Интересно, вдруг подумала Десс, как, должно быть, неровный свет от кострища отличался от идеально правильного круга, который отбрасывал их фонарь. Неужели она все-таки соскучилась по обычной жизни? По жизни, где никто ее не знал. Жизни, где она никому была не нужна. Даже Барду.

– Давай по порядку, – Бард попробовал начать сызнова. – По поводу Тиллиана. Да, я подозревал, что вы с ним знакомы.

– Знакомы? – вскипела Десс. – Да этот мерзавец не хотел пускать меня на Шпиль!

– Сейчас почти никого не пускают, Десс, – попытался исправиться Бард.

– Да он ненавидит меня! Не пускать и всячески пытаться унизить – это совершенно разные вещи!