Последствия

Он успел только взвизгнуть, а трактирщик, память которого напомнила ему о высокомерном и нахально поведении Вильяма: его поклоне, объятии дочери и прочем – прижал его к стене и, так как он забыл нож на столе, начал размениваться с его телом ударами своих кулаков. Но для бывшего пирата, мушкетёра и рядового (после чего он дослужился до полковника) мягкие, жиристые кулаки Хьюго могли нанести его телу не больший ущерб, чем сильный массаж. Когда у трактирщика появилась отдышка, Вильям ни разу не вскрикнул и всё ещё твёрдо держался на ногах.

– Что ты себе позволяешь. – смеясь, оттолкнул от себя уже переставшего размахивать кулаками Хьюго Вильям. Он положил левую руки на плечи мужчины и большими пальцами поднял его голову, от бессилия повисшую на груди. – Ты не обращай внимания на то, что я смеялся. Мне не больно, нет. Меня веселит твоя вспыльчивость. Но больше никогда, запомни, потому что я теперь даже после отработки буду часто тебя посещать, никогда не поднимай на меня руки. Иначе… я решу тогда же, когда ты снова осмелеешь. Но не волнуйся, я не жестокий.

Слава отпустил голову Хьюго, к которому вернулось ровное дыхание, и вошёл в паб.

– Анна, налей мне чего-нибудь некрепкого. – перевалившись через стойку, обратился Вильям к девушке, которая протирала пыльной тряпкой мокрые стаканы.

Но дочь трактирщика, работавшая в пабе с детства и выучившая различные черты посетителей их заведения, отнеслась без внимания к просьбе мужчины. А Вильям продолжал настаивать. Несколько последующих окликов были произнесены с чувством раздражения, а с последующими мужчина разыгрался, начал гримасничать, что Анна не могла не заметить и от чего засмеялась.

– Меня учили, что за представления артистам надо платить, а я с тебя прошу только кружку. – закончив игру и снова покрыв лицо налётом твёрдой просьбы, повторил Вильям.

Анна отставила последний стакан и, усмехнувшись нахальности помощника, посмотрев на него, вышла из-за стойки и пошла по залу, собирая пустые кружки. Но Вильям, негромко поблагодарив девушку за её глупость и высокомерие, перепрыгнул стойку и, увидев под столом не закупоренный бочонок, залез в него только что вытертой кружкой. Зачерпнув жидкость, он прикрыл тару крышкой так, как она была накинута на бочонок несколько мгновений назад. Выпив стакан горького эля, Вильям поморщил лицо и от приободрения потряс тело. Но один стакан жажду только раззадорил, и мужчина наполнил следующий, после которого решил остановиться и вытер кружку, как это делала Анна.

Опомнившийся о том, что он отпустил должника, Хьюго, выталкивая себя со стула последними силами, которые в его возрасте уже не могли восстанавливаться быстро, …

« Какой возраст! Ему всего-то сорок, а Анне, так как автор об этом не упомянула, но может быть для кого-то это имеет значения, девятнадцать.»

… ввалился в паб в тот момент, когда Вильям заканчивал сокрытие следов своего деяния и приставлял высушенный стакан к группе тех, которые вытерла Анна.

Удивлённый тем, что должник не сбежал, трактирщик сперва взглядом нашёл остановившуюся у дальнего стола и разговаривавшую с теми, кто за ним сидел, Анну, а после подошёл к Вильяму.

– Да, да по твоему взгляду я вижу, что работаю я сейчас без оплаты, но я только примерялся, так что и сам бы ничего за это не попросил бы. – опережая мысли Хьюго, заверил его Вильям.

– Хорошо. – охладев после сильного волнения, Хьюго положил свои толстые, покрытые густой шерстью руки на невысокий отросток стола – рабочее место того, кто стоял за барной стойкой – и подозвал дочь, которая подошла к ним после того, как ей удалось отговориться от пристававших к ней с неутихаемыми разговорами мужчин.

– Анна, я закрою сегодня пораньше. И ты можешь быть свободна уже сейчас, но перед тем, как пойдёшь к Грейс, сходи вместе с Вильямом на рынок.

– У нас чего-то не хватает. – забеспокоилась девушка, пробежав глазами стоявшие за спинами мужчин полки со спиртным и посудой.

– Нет. Ты купишь ему одежду. – выставив перед собой руку, тем самым приостанавливая речь Анны, Хьюго продолжил. – За неё он отработает дополнительно – запомни сумму.

Хотя в ласковых словах отца это звучало как просьба, но всё-таки это был приказ, отданный начальником, и девушка не могла ему перечить.

Вильям, заинтересовавшись стоявшей за его спиной стеной более, чем участием в разговоре, повернулся к полкам, читая наименования, выцарапанные на глиняных бутылках.

– Ну всё, я закончил, пошли. – непринуждённо обратился он к Анне, которую нашёл стоявшей рядом с собой и занятую вытиранием собранных стаканов, в то время как Хьюго снова сел за свой стол.

– Закончу и пойдём.