Тяжелые сны

– Вожжались с Коноплевым, да расплевались, – сообщила матушка.

– Ишь ты, лешева дудка, куда полезла! Почуял грош.

– Ничего, сведется на нет вся их затея, общество это дурацкое, – злорадно сказал отец Андрей.

– А что? – спросил Молин.

– Да уж подковырнет их Мотовилов.

– Подковырнет! – с азартом воскликнула матушка.

– Уж Мотовилова на это взять, – согласился Молин, – шельмец первой руки.

– Да, брат, – разъяснял отец Андрей, – ему в рот пальца не клади. С ним дружить дружи, а камень за пазухой держи.

– Шельма, шельма, одно слово! – восторгалась матушка.

– Но умная шельма, – поправил Молин.

– Да я то же и говорю: первостатейная шельма, молодец, – продолжала матушка. – Уж мой Андрей Никитыч хитер, ой хитер, а тот и еще хитрее.

Глава двадцать восьмая

Логин вернулся из гимназии рано и в вялом настроении. Сел за стол, лениво принялся завтракать. Водка стояла перед ним. Логин посмотрел на бутылку и подумал, что привычка пить каждый день – скверная привычка. Откинулся на спинку стула и продекламировал вполголоса:

Прощай вино в начале мая,А в октябре прощай любовь!

Потом придвинул к себе бутылку и рюмку, налил, выпил. Мысли стали веселы и легки.

В это время раздался неприятно-резкий стук палкою в подоконник открытого окна. Логин вздрогнул. Досадливо нахмурился, вытер губы салфеткою и подошел к окну.

– Дома, дружище? – раздался голос Андозерского.

Логин сделал вид, что очень рад, и отвечал:

– Дома, дома. Ну, что ж ты там, – заходи!

– Водка есть? – оживленно спросил Андозерский.

– Как не быть!