Андозерский проворно взбежал на крыльцо. Румяное лицо его казалось измятым. Маленькие глазки были сонны и смотрели с трудом. Голос у него сегодня был хриплый. Шея страдальчески вращалась в узком воротнике судейского мундира. Он сел к столу.
– Эге, у тебя огурцы! Славно! И редиска, – еще лучше.
Логин налил по рюмке водки.
– Опохмелиться со вчерашнего треба? – спросил он.
– Опохмелялся, дружище, да мало: встал поздно, надо было тащиться в съезд, – сегодня было судебное заседание.
– Где ж ты это вчера засиделся?
– В том-то и дело, что нигде. Сидел дома и трескал водку.
– С кем?
– Один, брат, по-фельдфебельски. Столько вызудил, что и вспомнить скверно.
– С горя или с радости?
– С раздумья, дружище.
– Ой ли?
– Да, да, – решился, выбрал… Ну, да что там… Завтра все расскажу.
– Ну что ж вы, судьи неумытные, наделали сегодня?
– Наделали мы делов! Мы, брат, сегодня грозный суд творить вздумали.
Андозерский влил в себя другую рюмку водки и весело засмеялся.
– Вот теперь на поправку пошло! Знаешь Спирьку? Комичный Отелло.
– Как не знать! Только какой же это Отелло, это – Гамлет.
– Спирька-то Гамлет? Ну уж, скажешь тоже!
– Ну да, именно Гамлет: он жаждет мести и ненавидит месть, и вот увидишь, отомстит как-нибудь по-своему. Ну, что ж у вас с ним?