Даже после страшной смерти Доминчеса, когда весь цех без уговора стал сторониться Лиры Адольфовны, Нагима была к ней внимательна. Она понимала: нельзя человека оставить в беде, а ведь это была беда. Потом это передалось нам всем.
Одно очень нужное слово, услышанное в трудную минуту, преображает, а иногда и спасает человека — вот как мы нужны друг другу.
48
Я делаю одно открытие за другим. Внезапно прихожу к выводу: вокруг меня изумительные люди!
Никогда не задумывался о Прохоре Прохоровиче. Ну, работяга, ну, танкист! Мало ли бывших танкистов на этом свете?
Выясняю: под Курском, в «Долине смерти», подбили танк нашего Прохора Прохоровича. Что он сделал? Не раздумывая, пересел на другой танк, в котором экипаж был контужен, и снова в бой. В этот день он прошел через всю «Долину смерти», расчищая путь пехоте; его снова подбили, полуживой выполз из машины и возглавил атаку пехотинцев.
Такому человеку надо в ноги поклониться. А боевое прошлое нашей ворчуньи тети Саши? Она служила радисткой в партизанском отряде под Смоленском.
До чего я был слеп, если ничего раньше не видел.
Даже о мрачном Барабане и о грустной Лире Адольфовне я начинаю думать иначе, как-то по-хорошему. Убивались бы они так, если бы не страдали глубоко, если бы не осознали все горе, какое причинили Доминчесу при жизни?
По логике вещей я должен бы презирать Катука, а выходит, что и в нем живет мужество. Многое нужно было ему, потомственному попу, продумать, прежде чем порвать с религией. Ведь его никто не принуждал, просто сработала своя собственная совесть…
И как это здорово, что мир населен такими великолепными людьми!
— Если украл беспартийный — дать ему год тюрьмы, украл коммунист — три года! — заявляет Нагима.
Порою она становится законницей.
— Потому что, — разъясняет она, — член партии должен быть чище, чем мы, обычные люди, — строже относиться к себе, иметь более возвышенную душу…
Порою мне хочется хоть глазком заглянуть далеко вперед и мысленно представить себе, как будут жить мои внуки или правнуки. Я думаю, однако, что даже при полном коммунизме не обойтись без законов, предопределяющих права и обязанности членов общества. Ведь люди-то по качеству всегда разные.
Но и поощрения и наказания будут, пожалуй, другие. Очень жаль, что никто об этом не пишет, во всяком случае, такая книга мне в руки не попадалась.
Поэтому я сам пытаюсь сочинить законы для потомства.
Начнем с поощрений… Наверное, будут введены новые звания, вроде «Потомок коммунара», «Наследник Октября»… И среди премий будет и такая: право первым осваивать звездные миры.
Как ни раскидываю умом, а прихожу к выводу, что им, нашим потомкам, не обойтись и без наказаний. Придется предусмотреть на всякий пожарный случай.
Самое первое наказание — на определенное время лишать человека права на труд.