Был он огромного роста, чуть сутуловат.
«Непонятная экскурсия», — подумал я. Мне показалось, что он хочет выиграть время, созвониться, с кем следует, пока я гуляю по цеху, а потом с обескураживающей улыбкой заявить: «Я бы с охотой, браток, да не могу. В отделе кадров у нас известные путаники».
Я все еще стоял перед ним, не зная, послушаться ли мне его или сказать, что я разгадал его уловку.
— Чего, браток, ждешь? — спросил Задняя Улица, решительно потянувшись к телефонному аппарату. — Визит ко мне повторишь, понятно? А пока пройдись, оглядись, осмотрись.
Приказание самое неопределенное: что я должен посмотреть и на что обязан обратить внимание, не понятно.
Вышел за дверь. Чувствую, кто-то хлопнул меня по плечу.
— А, это опять ты, Доминчес!
— Просись на слесаря. В нашу бригаду. Будешь доволен.
— Ладно, — я улыбнулся новому другу. — Ладно, браток.
Я бы, конечно, не прочь последовать совету испанца. Как-никак слесарил в уфимской артели по производству кроватей и прочих скобяных изделий. Вот уж не думал, что мой куцый стаж может пригодиться.
Доминчес юркнул в дверь, а я — руки в брюки и стал прогуливаться. Не все ли равно, где я проведу четверть часа?
Везде работали строители, рядом со старым корпусом они воздвигали новое громадное здание.
Прошел вдоль строящегося корпуса — двести семьдесят три шага, в ширину — сто семь. Откинешь голову назад, дух захватывает, — там, под облаками, монтажники, а чуть пониже — кабина машиниста башенного крана.
Залюбовался работой крановщика. Ветер разносил пронзительный и какой-то радостный девичий голос:
— Вира! Вира! Вира!
Видно, уж очень веселая девчонка командовала краном.
За строящимся корпусом три толстые трубы выбрасывали в небо желтое, сизое и черное облака. Там, в выси, три дымных потока вытягивались в одну кудель, и она, живая и безмятежная, долго полыхала над башнями — одинокими, напоминающими минареты.
Огромные алюминиевые резервуары скрывали за собой невидимые корпуса; время от времени тихое утро потрясали глухие раскаты. Таинственный и неведомый мир индустрии властвовал над землею, над ветрами, над людьми.
На высоте трехэтажного дома во всех направлениях протянулся лабиринт трубопроводов. А земля изранена — совсем недавно здесь работала землеройка…
«Ну что ж, насмотрелся досыта. Пора, пожалуй, кончать мою экскурсию», — решил я.