Лебеди остаются на Урале

22
18
20
22
24
26
28
30

Наступило молчание. На лице парня появилась мрачная решимость. Зифа растерянно глядела то на него, то на мать. У нее тоскливо сжалось сердце.

— Мама, останься, — попросила она, увидев, что Айхылу собирается уйти. — Не уходи.

Айхылу осторожно прикрыла за собой дверь.

Когда они остались вдвоем, Зифа сказала:

— Хайдар, милый, хороший, ну что я тебе скажу? Ничего я не могу сказать. Знаю, многие девчата от тебя без ума… А я… Ты, Хайдар, прости меня, но я люблю отчаянных, как Буран. Такая уж я дура.

Имя Бурана нечаянно сорвалось с ее губ.

Счастливая улыбка на лице парня погасла. Зифе стало жаль Хайдара. Она улыбнулась.

— Ну, зачем ты меня торопишь? Я и сама еще не знаю, чего хочу, — пожаловалась она. — Не обижайся на меня. Мне хочется разреветься. Нельзя же заставить себя любить. Это само придет. Я так думаю, что выйду замуж в непогоду. Чтобы при этом грозы грохотали или метели крутили. Вот видишь, какая я дура. А пока нет ни гроз, ни метелей…

Зифа и в самом деле заплакала. Растерянный Хайдар подошел к ней и ласково сказал:

— Зачем ты плачешь? Ну, перестань. Я могу подождать еще год, я на тебя не в обиде. Почему не подождать? Понимаю, ты любишь смелых. Знаешь, я тоже могу быть отчаянным.

Сквозь слезы она улыбнулась.

— Вот и хорошо!

3

На току, возле веялки, работали женщины. Даже в такой пыли карасяйки оставались верны себе: на них были белые платки и модные фартуки. Чего им станет, простираешь, и снова засверкают белизной.

За целый день тяжелой работы — веялку крутили вручную — заметно поубавился смех. Женщины уже нехотя отбивались шутками, когда появился бригадир Давлет и начинал торопить их.

Наконец вдова Хадича не выдержала:

— Девчата, бросай работу! Передохнем малость.

Зифа удивленно спросила:

— А если бригадир нагрянет?

— Скажем: «Газеты коллективно читаем. В обед работали, а теперь отдыхаем».

Не успели они сесть, как появился Кабир.