Наступило молчание. На лице парня появилась мрачная решимость. Зифа растерянно глядела то на него, то на мать. У нее тоскливо сжалось сердце.
— Мама, останься, — попросила она, увидев, что Айхылу собирается уйти. — Не уходи.
Айхылу осторожно прикрыла за собой дверь.
Когда они остались вдвоем, Зифа сказала:
— Хайдар, милый, хороший, ну что я тебе скажу? Ничего я не могу сказать. Знаю, многие девчата от тебя без ума… А я… Ты, Хайдар, прости меня, но я люблю отчаянных, как Буран. Такая уж я дура.
Имя Бурана нечаянно сорвалось с ее губ.
Счастливая улыбка на лице парня погасла. Зифе стало жаль Хайдара. Она улыбнулась.
— Ну, зачем ты меня торопишь? Я и сама еще не знаю, чего хочу, — пожаловалась она. — Не обижайся на меня. Мне хочется разреветься. Нельзя же заставить себя любить. Это само придет. Я так думаю, что выйду замуж в непогоду. Чтобы при этом грозы грохотали или метели крутили. Вот видишь, какая я дура. А пока нет ни гроз, ни метелей…
Зифа и в самом деле заплакала. Растерянный Хайдар подошел к ней и ласково сказал:
— Зачем ты плачешь? Ну, перестань. Я могу подождать еще год, я на тебя не в обиде. Почему не подождать? Понимаю, ты любишь смелых. Знаешь, я тоже могу быть отчаянным.
Сквозь слезы она улыбнулась.
— Вот и хорошо!
На току, возле веялки, работали женщины. Даже в такой пыли карасяйки оставались верны себе: на них были белые платки и модные фартуки. Чего им станет, простираешь, и снова засверкают белизной.
За целый день тяжелой работы — веялку крутили вручную — заметно поубавился смех. Женщины уже нехотя отбивались шутками, когда появился бригадир Давлет и начинал торопить их.
Наконец вдова Хадича не выдержала:
— Девчата, бросай работу! Передохнем малость.
Зифа удивленно спросила:
— А если бригадир нагрянет?
— Скажем: «Газеты коллективно читаем. В обед работали, а теперь отдыхаем».
Не успели они сесть, как появился Кабир.