— Мой не торопится жениться, — вздохнула Танхылу. — И сватов присылали, и сама не раз говорила с ним, и отец намекал…
— А мой не чает души в Зифе… — говорила Назифа.
Зифе приятен этот разговор, пусть он продолжается хоть до утра!
Приближающиеся голоса прервали беседу женщин. Зифа узнала голос Ясави, с ним бригадир Давлет и Хайдар. Они считали снопы.
— Сто сорок пять крестцов, — сказал Ясави.
— С тем вон сто сорок шесть, — поправил Хайдар.
— Пусть будет по-твоему. Сто сорок шесть, сорок семь, сорок… Айхылу, а где твоя дочь?
— Тут где-то. Позвать ее?
— Ладно, обойдемся и без нее. Сто сорок восемь…
Голоса удалились. За Ясави ушли и старые женщины. Кругом все стихло. На землю опускалась короткая летняя ночь.
Зифа не торопилась домой, надеясь, что нефтяники и с ними Буран нагонят ее. Она сама скажет о снопах, если он не догадается спросить.
Возле мельницы, на небольшой речке, впадающей в Белую недалеко от аула, ее нагнал запыхавшийся Хайдар.
— Искал, искал тебя в поле, не нашел. Думаю: не может быть, чтобы так скоро ушла домой, — говорил он, шагая с ней рядом. — А здорово ты сегодня работала. Знаешь, сколько снопов связала?
Она лукаво улыбнулась.
— Сколько насчитали?
— Две тысячи шестьсот сорок!
— Это на двоих! Нас было двое: я и мама.
— Все равно много, — сказал он. — Я понимаю, ради кого ты старалась… Спасибо. Вот решил с тобой поговорить…
Зифа, бросив на него настороженный взгляд, торопливо сказала:
— Взгляни на дорогу! Опять едут!