— Доброе утро! Вижу, ты в полной боевой готовности!
— Здравствуй…
Подойдя поближе, Ага Мамед пристально взглянул на бурильщика и спросил:
— Почему не побрился, матушка-душа?
— Только вчера брился.
Ага Мамед укоризненно покачал головой:
— Не куда-нибудь, а на испытание буровой идешь…
Увидев Людмилу Михайловну, Ага Мамед напустился и на нее:
— Да снизойдет к тебе долголетие… Нарядиться как на праздник, привести себя в полный порядок. Товарищ Птица, тебе тоже поблажки не будет, доставай зеркало и бритву.
Погладив рукой щеку, Ага Мамед проговорил:
— Кто-то был, кого-то не было. В прекрасном Баку жил-был ключник первой руки Ага Мамед. Тогда мы долбили землю, а не бурили. Ударным назывался этот способ. Работал я у знаменитого в Баку мастера Ага Дадаш Гусейн-оглы. Ты видел Каспий? То-то! Мы пускали первую буровую у самого моря. Все вахты собрались, куда там до отдыха, пусть твои глаза лопнут от зависти! Смотрим — легковая машина прикатила. Вышел из нее мужчина небольшого роста, с тебя, не больше, в черном пальто, фуражка на голове кожаная, и идет прямо к нам, на буровую. Поздоровался со всеми, геологу и мастеру руки пожал, знаком был, верно, с ними. Вдруг я слышу, матушка-душа, приезжий спрашивает: «Где же твой ключник первой руки Ага Мамед?»
Думаю: «Зачем я ему понадобился?»
Ребята расступились. Приезжий подошел ко мне и говорит: «А я-то представлял вас такой громадиной». Поднял руку над кожаной фуражкой — показывает, каким он меня представлял. И вдруг сделал серьезное лицо: «Почему небритый?»
Я не успел ответить, а он и говорит: «Первую вышку у моря ставим!. Праздник для всего Баку. Вся страна на вас смотрит, а вы будто не чувствуете праздника… Вот не ожидал!» Он сказал это с улыбкой, но мне от этого не стало легче…
Потом, когда этот человек уехал, я спрашиваю у бурового мастера: «Кто это был?» А он мне отвечает: «Сергей Миронович Киров!»
Вот как бывало в старое доброе время… С неба упало три яблока: одно — тебе, другое — мне, третье — тому, кто это рассказал…
Тишина объяла красавицу Белую, тишина залегла меж синими хребтами. Буровая затаилась. Люди переговаривались негромко, озабоченно…
Теперь весть об опробовании не собрала праздной толпы — былой интерес пропал. Привыкли к неудачам.
Ранним утром на буровую прибыли лишь Алтынбаев, Белов, Милованова и Хамзин.
Буровики по приказу Ага Мамеда спустили в скважину тридцать килограммов тола. Подземный взрыв должен открыть проход для нефти. Пока спускали взрывчатку и готовились к взрыву, прошло около часа.