— Пока одни разговоры. Да какой же это поселок, если людям приходится жить в землянках? Новых домов — раз, два и обчелся. Пока не проведут железную дорогу, трудно будет со строительством и со снабжением. Так говорит директор треста Ага Мамед.
В самом деле, пока что нефтяники занимаются тем, что перевозят старые дома из окрестных сел. Только пекарню, небольшой клуб, общежитие для девушек построили заново. Всюду разворотили улицы. Навезли камней…
В центре аула на двух столбах висят лампы, но электрический свет еще не горит… Зифе такой Карасяй больше нравится. Она любит людей, шум, грохот машин, толчею на улице, даже чужие песни. Особенно комсомольские!
На окраине аула построили новую вышку. Ближе к Девичьей горе строят еще три. А старые скважины уже дают нефть. Возле них днем и ночью без перерыва наклоняются и выпрямляются белые качалки-лебеди.
Когда девушки подошли к конторе, Шаймурат укладывал на телеги всякий нужный в дороге скарб: котлы, тарелки, веревки, мешки… Ему помогали студенты-практиканты, приехавшие с Кавказа. Хайдар седлал лошадей. Он не заметил Зифу или сделал вид, что не заметил.
Шаймурат приветливо помахал рукой.
— Уезжаем. Далеко, километров за двести на запад. Вот видите, мне не сидится на месте, я теперь сделался открывателем нефти. Про таких, как я, говорят: «Мужчина родится в юрте, а сражается в поле».
Зифа не знала, подойти к Хайдару или нет. Ей захотелось убежать.
— А ты знаешь, Буран уехал на Кавказ, — сообщила Камиля.
Она была счастлива и не могла представить себе, чтобы другие не разделяли ее радость.
Зифа думала о своем. Почему она не замечала раньше, что Хайдар такой гордый? Почему она высмеивала подруг, которые говорили: «Если на то пошло, то Хайдар самый красивый парень в Карасяе. Смотри, какая смуглая у него кожа, а глаза какие черные, а нос прямой и тонкий, как кинжал»?
Хайдар, оседлав коней, ушел в контору.
— Не скучайте без нас, девушки, — продолжал Шаймурат. — Как только нападем на след нефти, телеграмму пришлем: мол, приезжайте.
Из конторы вышли отъезжающие и провожающие. Милованова, одетая по-дорожному, подошла к своему коню. Белов помог ей сесть в седло, что-то сказал, и они рассмеялись. Вслед за ними засмеялись Ага Мамед и Хамзин.
— Так что развертывайтесь, — продолжал, видимо, прерванный разговор Белов. — Особенно внимательно наблюдайте за седьмой и девятой буровыми. Надо проследить, в каком направлении тянется рифовый массив… Еще вот что: поддерживайте связь с Алтынбаевым. Пусть он продвигает вопрос о строительстве железной дороги. Подскажите ему — надо строительство объявить народным.
Милованова нетерпеливо сказала:
— Пора ехать, уже девятый час… Они сами с усами, теперь их заботы уже не касаются тебя.
— Как бы не так! — засмеялся Белов. — Я от них не отстану, семь шкур спущу, если упустят рифовые массивы!
Увидев Камилю и Зифу, Людмила Михайловна подъехала к ним.
— Дайте-ка я вас поцелую, девушки!