Кольцо зрителей раздалось в стороны, и Зифа, склонив голову набок, пошла по кругу, глядя на окружающих смелыми, озорными глазами. Все дружно отбивали такт и задорно кричали:
— Эйдя, кызыкай, биеп кал![15]
Хайдара сменил кураист. Музыкант старательно выводил на своей свирели веселую плясовую. Закрыв верхнее отверстие курая губами, он то вдыхал, то выдыхал воздух, а тонкие длинные пальцы его тем временем приплясывали на боковых отверстиях тростниковой свирели. В круг ворвался Буран, сдвинул фуражку на затылок, закружил вокруг девушки. Толпа одобрительно закричала:
— Эйдя, егет, биеп кал![16]
— Бирешма![17]
Зифа озорно взглянула на Бурана, пошла ему навстречу.
Парень, быстро и часто подбрасывая ноги, вприсядку отступал, заманивал ее в свои объятия.
Зифа плавно поводила плечами, часто ударяла одной ногой о другую. Толпа все прибывала. Кураиста снова сменил Хайдар. Буран не выдержал бешеного темпа, остановился. Тяжело переводя дыхание, удивленно глядел на Зифу.
А девушка продолжала танцевать. Подбежит к нему, прикроет глаза платком, потом отвернется и часто-часто затопает, громко щелкая пальцами, точно дразня и зазывая своего партнера.
Зифа летела, подгоняемая восторженными взглядами и возгласами зрителей. Она гордо несла свое ловкое тело. Короткое белое платье в синюю крапинку поднималось в вихре танца, обнажая тонко очерченные колени. Она торжествовала: Буран здесь, возле нее. Она никому не отдаст его!
Она будет плясать до тех пор, пока не подбежит Буран, не обнимет и не скажет ей: «Довольно плясать, пойдем вместе… Что останется, допляшешь на свадьбе!»
Встреча
Над крутым берегом, заросшим низкими ивами, кружились сотни птиц. Буран удивленно остановился, следя за тем, как отчаянно бились черные вороны с чайками. Чайки почти никогда не собираются в стаи, а тут вон их сколько! И ворон не меньше. Ударяя друг друга крыльями, они азартно галдели, суматошно кружились. Не насытившись борьбой в воздухе, спускались на на землю, чтобы продолжить схватку. Весь берег был усеян черными и белыми перьями.
«Видно, чего-то не поделили!» — подумал он.
Буран всегда купался рано утром, до работы. Он облюбовал уютный уголок на изгибе реки, возле небольшого острова. Тут и течение слабое и место глубокое. А самое главное — никто, кроме него, не бывает здесь. Он пришел сюда и на другой день после сабантуя.
В эту пору, от рассвета до восхода солнца, первыми пробуждались птицы. Буран уже подружился с ними. Как только он появлялся на берегу, быстрокрылые ласточки с веселым щебетаньем взлетали вверх, чтобы приглядеться к нему. Исполосовав небо, они снова возвращались в свои глубокие гнезда-норки и маленькими глазками следили за тем, как он барахтался в воде, то кувыркаясь, то ныряя, то вдруг уплывая за остров.
В это утро он все еще был под впечатлением своей победы на сабантуе. Теперь слава о ней пойдет по всей округе. Он понимал, что победа над лесорубом была случайной. Вряд ли ему удастся одержать верх в следующей схватке. Если бы этот лесоруб не разозлил его, напомнив о Хамите, вряд ли нашлось бы в Буране столько упорства и воли к победе. А Хамит, видимо, болтает там, в леспромхозе, о том, как он отбил у Бурана любимую девушку…
Невольно сжались пальцы в кулак.
Подойдя к самому спуску, Буран растерянно остановился: кто-то уже плескался в воде. Он огорчился. Разве мало других мест на реке?
Оглянулся. На берегу лежало женское платье. Оставалось одно — уходить поскорее. Вот не повезло!
ebooksa