Он не сумел скрыть обиду.
— Разлюбила?
И снова, как и тогда, он явственно услышал шорох птичьих крыльев, шуршанье ночного ветра, несшего с лугов дурманящие запахи полевых цветов.
Горячими губами прикоснулся к чутким ее плечам и спросил:
— Почему не отвечала на письма? Почему не дождалась меня?
Она робко дотронулась до его волос — хотела растормошить их, как бывало раньше, до его отъезда на военную службу, да раздумала, опустила протянутую руку.
— Устала ждать. Видишь, я ничего не таю от тебя. Не знала, вернешься ли ты…
Он был благодарен — она ни разу не произнесла имени Хамита. В глазах ее — два крошечных неба со звездами, в каждом глазу — по луне.
Всматриваясь в ее лицо, он заслонил небо, и вдруг в глазах исчезли луна и звезды. Вот так же она была с другим в лунную ночь… Буран невольно отодвинулся и отвернулся.
Камиля почувствовала перемену. И на что она надеялась? Разве исповедь смягчает мужское сердце? Гордость не позволила унизиться, самой потянуться к его губам. Она потеряла его, потеряла навсегда. Не бывать тому, о чем мечталось бессонными ночами!
Молчание длилось долго…
— Мне пора, — проговорила Камиля, надеясь, что Буран задержит ее.
Глядя на ее торопливые сборы, он спросил:
— Завтра встретимся?
Она не уловила в его голосе ни тревоги, ни любви. Ничего не ответив, Камиля пошла, как и в первый раз, через поле, по весенним цветам. Он глядел вслед, не желая спорить с судьбой, чуть слышно повторяя:
— Она не моя… Она не моя…
Новая песня его была так не похожа на ту, которую он пел совсем недавно, в день своего возвращения.
Ветер надежды
Солнце — лучшее лекарство от всех болезней. Грешно жаловаться на боль в суставах, когда так греет солнце. Оно горячит кровь, молодит душу. Неисчислимы дары солнца!
Сбросив камзол и войлочную шляпу, Шаймурат подставил под благодатные лучи свою лысую дынеобразную голову. Хорошо!