Сердце кошмара

Уворачиваясь от камней и обломков дерева и стекла, Асмер бросил взгляд через плечо. Там, окруженный толпой рыбомордых, стоял тот самый голиаф, орудующий обломком статуи с невероятной легкостью, словно ребенок, держащий в руках прутик.

Архильд остановился. Сбросив на землю рюкзак, он принялся копаться в нем, гремя металлом.

– Что ты делаешь? Бежим!! Они близко уже!!!Твою мать, Архильд, что ты делаешь? – кричал Асмер, с трудом перебивая издаваемые рыбомордыми звуки, но Архильд его словно не слышал. В его руках блеснул огонек. Чудовища были уже совсем близко к нему, но он все сидел, опустив руку в рюкзак.

Асмер все понял.

Он увидел взгляд здоровяка, взглянувшего на него в последний раз. В нем было не крупицы страха или сожаления, лишь немая абсолютная решимость. Асмер махнул остальным, потянул за руку окаменевшего Рене, который попросту врос в землю и потащил его подальше от Архильда.

Рыбомордые не стали сразу бросаться на здоровяка. Сначала они его окружили, позволив голиафу первым подойти к нему. Все это происходило в считанные секунды, но для Асмера они растянулись на долгие, томительные минуты. Каждый шаг огромного рыбомордого был для него длинной в вечность.

Мгновение, и Архильд оказался у него в руках, но он не выпустил из рук наливающийся красным светом рюкзак. В тот момент, когда его голова оказалась в пасти рыбомордого, прямо позади Асмером будто засияло второе солнце. Они ускорили бег, чтобы спастись от ужасающей силы взрыва, что мог с легкостью распылить их на кучки пепла.

Огромный шар света все расширялся и расширялся, превращая в пыль все на своем пути: дома, рыбомордых, и все остальное, находившееся в его радиусе. Асмер и остальные, к счастью, успели отойти на достаточное для спасения расстояние, но даже так их настигла взрывная волна. Он почувствовал, как чья-то рука схватила его за подол куртки и прижала к земле, и в тот же момент, над головой засвистели пролетающие куски стен и домов.

Когда грохот и дребезжание, наконец, затихли, стало ясно – все закончилось, Асмер поднялся, ощупывая свое тело. Затем он осмотрелся и открыл рот в изумлении. От окружающих его секунду назад домов не осталось практически ничего, лишь небольшие огрызки стен, уродливо торчащих из земли, зато позади, в стороне, куда летели обломки, образовались целые горы из камня и дерева. Где-то даже виднелись куски мебели: торчащие из куч прогнившие ножки, куски дверей и оконных рам.

Теперь, на той, некогда залитой водой площадке в эпицентре взрыва зиял кратер. Казалось, кто-то специально создал этот практически идеальный срез в форме полусферы, который уже начинала заполнять вода. Быстро стекая по его стенкам, уже через несколько минут, она заполнила ее почти полностью, вместе с течением перенося туда различного рода и вида мусор – следствие взрыва. Разумеется, нигде не было и следа Архильда или рыбомордых, находившихся в самом его центре. Хотя Асмеру на долю секунды показалось, что он видит голову той самой статуи, которой размахивал огромный рыбочеловек. Черная, от покрывших ее запекшихся останков, она медленно опускалась на дно кратера, в последний раз обращая глаза к небу.

VII

Небо прояснилось, тяжелая серость ушла и выглянуло теплое солнце.

Деревня закончилась совсем скоро. Три единственных человека во всей этой проклятой и забытой всеми долине теперь медленно шагали по каменистому берегу вышедшего из берегов озера. Вокруг стояла полная тишина, ярко контрастирующая с недавним представлением, сопровождавшимся грохотом и вспышками света.

За границу деревни они вышли без препятствий. Все, кто мог им помешать были либо мертвы, либо слишком напуганы, чтобы высунуть свои уродливые носы из укрытий, в которых они зализывали свои раны, так что путники преспокойно выбрались из деревни и вышли из этого провонявшего гнилью и трупами места.

Разумеется, все были слишком опечалены, чтобы вести какой-либо диалог, ведь, как никак, за всю их экспедицию, отряд потерял уже двоих членов, а им еще предстоял, наверное, такой же опасный путь назад. Тем не менее, цель была близко. Где-то там, за стволами зеленых деревьев, подходящих прямо к берегу, находились ответы на все их вопросы. Оставалось совсем чуть-чуть, и Асмер, вероятно узнает что-то невероятно важное, что-то такое ради чего были отданы жизни. Он узнает истину.

Асмер взглянул на своих попутчиков. Рене, еще не оправившийся от смерти Карелла, когда на него обрушилась еще одна потеря, стал совсем другим, нежели в столь далеком начале пути, человеком. На его лице теперь совсем не появлялась улыбка, доселе украшавшая его бородатое лицо. Под глазами, опухшими и красными, залегли глубокие тени, а некогда легкая и непринужденная походка, превратилась в марш усталости и боли.

Но даже изменения в весельчаке Рене не могли сравниться с тем, что стало с Недлардом.

От него не осталось ничего, что Асмер увидел в его кабинете в день их встречи. Не было уже того крепкого покрытого шрамами мужчины, излучающего силу, уверенного старца, рядом с которым казалось, что рассвет вот-вот наступит.

Асмер предполагал, что повлиять на него могли смерти товарищей, но, вероятно, было что-то еще. Казалось, силы покидали его.

Теперь Асмер видел перед собой дряхлого старика, еле переставляющего ноги. Лицо Недларда было неестественно бледным, а колени дрожали. Что-то с ним явно происходило. Недлард закашлял и из его рта потекла струйка крови. Старик попытался ее вытереть, но лишь размазал кровь по лицу.