Дома, смотревшие на путников пустыми глазницами, излучали лишь безжизненное равнодушие, смешанное, однако, с искренним любопытством. Казалось, их обветшалые, потрескавшиеся фасады никогда не видели людей, боязливо и настороженно шагающих по заливающей их фундамент воде.
Теперь Асмер боялся.
Их небольшую группу окружила со всех сторон неизвестность, обвила их своими холодными пальцами. Никто не знал, что ждет их за поворотом, и лишь Недлард, погруженный в задумчивое молчание, без опаски и сомнений шагал вперед, в каком-то глухом, одержимом опьянении вел их выходу из Акрылах. Казалось, он совсем не замечал мертвенного, холодного спокойствия вокруг, совсем не сторожился сгущающейся вокруг неопределенности.
Через время спокойствие перестало давить, стало чем-то обыденным, а страх неизвесности спрятался где-то на заднем плане. Асмер больше не думал о рыбомордых, что могли таиться внутри домов. Случилось это тогда, когда отряд вышел на мощенную желтеющим под водой камнем дорогу. Местами ее покрывал серовато-белесый мох, неприятно мягко пружинящий под ногами. Только никто не обращал на это внимания.
Все смотрели на дома вдоль широкого проспекта. Каменные особняки, абсолютно целые и нисколько не тронутые сыростью и временем, твердо стояли на земле, а вода лишь беспомощно обтекала фундаменты, не в силах взобраться на высокие ступени таких же каменных монолитов крылец. Здесь она, к слову, была гораздо чище: никакого грибка или следов рыбомордых. Да и вообще, район этот, где, по всей видимости, когда-то жили состоятельные граждане Акрылах, казался нетронутым упадком и гнилостным разрушением, как в остальной округе.
Тем не менее, было в нем что-то жуткое, что-то в мертвых окнах, следующих взглядом за отрядом. Асмер почувствовал, как по спине пробежал холодок.
В окнах кто-то был.
Темные силуэты наблюдали за людьми, безмолвные и застывшие. Темные, засвеченные пятна на старой фотографии. Тени, отпечатавшиеся на стекле.
– Что это? – спросил Рене.
– Вероятно те, кто так и не удостоился смерти, – мрачно ответил Недлард, – Те, кто остался лишь отпечатком в памяти мертвой деревни.
Асмер не видел их глаз, но чувствовал взгляд на себе. Силуэты были разные: высокие мужчины и женщины, сгорбленные старики, даже дети. В одном из окон, на подоконнике сидела девочка: две ее косички с бантом явно виднелись на небольшой, детской голове.
Асмер помахал ей. Сделал это совершенно машинально, не ожидая реакции.
Девочка помахала в ответ.
В голове раздался шепот. Глухой и неразборчивый. Такой, что разобрать слова было практически невозможно. Они сливались друг с другом в хороводе шепота, пропитанного ужасом и безысходностью.
Он решил, что больше не будет смотреть в окна.
– Не по себе мне от всего этого, – тихо сказал Архильд, – Да и вчерашнинх уродцев не видать. Это не к добру.
Трудно было с ним не согласится. Однако Асмер уже совсем перестал думать о рыбомордых. Тени в окнах полностью затмили мысли о них, а бормотанию одного голоса добавился шепот еще нескольких. Через мгновение он заполнил собой каждый миллиметр пространства. Воздух стал тяжелым, густым, вязким. Казалось, даже серый свет постепенно меркнет.
Стало трудно дышать. Асмер чувствовал, как его легкие судорожно сжимаются, как воздух застревает где-то в горле. Свет почти погас, затянутый тонкими нитями черной паутины, тянущейся от домов.
Раздался выстрел.
Кокон треснул, а шептавшие голоса отдалились, заползли обратно за каменные стены домов, под кровати и шкафы. Тени в окнах растворились, расстаяли прямо на глазах.
ebooksa