— Э-э, наверно, не сегодня! — врастяжку заговорил он. — Только сейчас вспомнил — ты же сама говорила, что в город уехал.
Но Хоборос его уже не слушала. Схватившись за голову, она бросилась в дом. Грохнула дверь, содрогнулись тяжелые бревна. Через мгновенье из дому выскочила Боккоя. Она беспомощно огляделась вокруг.
— Где Нюргуна? Хоборос кличет.
— Однако там, — показал Ланкы за угол большим пальцем. — Нюргуна!
— Что ты натворила? — с тревогой прошептала Боккоя. — На Хоборос лица нет. Иди! Она тебя зовет! Но смотри, поосторожней!
— Я? Ничего не натворила, — удивленно вскинула брови Нюргуна.
Госпожа стояла посреди комнаты, сжимая в руке тяжелую трость, украшенную серебром. Не раз гуляла эта трость по спинам провинившихся холопов.
«Что это с ней», — успела подумать Нюргуна.
— Ну, — послышался свистящий от гнева шепот Хоборос, — что скажешь?
— А что я могу сказать? — отозвалась Нюргуна, делая невольно шаг назад.
— Расскажи хотя бы… как с моим мужем ночуешь под чужой крышей.
— Что вы, тетя!..
— Говори! Мне все известно. Где Василий?
— Н-не знаю, — пробормотала Нюргуна, с ужасом следя за тем, как толстая трость вздымается над головой хозяйки.
— Знаешь!
— Нет!
— Признайся, он подговаривает тебя украсть золото?
— Нет!
— Задушу, змею! — взвизгнула Хоборос и что есть силы ударила тростью. Нюргуна и сама не могла потом вспомнить, как успела подхватить с пола табуретку и заслониться. Только во дворе, бессмысленно глядя на ножку, оставшуюся в руке, она поняла, что ей грозило.
Хоборос бессильно опустилась в кресло. Позвала Боккою, но никто не отозвался. Женщина тихонько завыла. «Господи, как это? Что это было? Чуть не убила.