— Ага! Вот катушка, лампы, конденсатор. — Игорь нетерпеливо пригладил ладонью черные вьющиеся волосы. — Собрал, а не работает!
— Может, батарея старая? — подошел я к приемнику.
— Ну, нет! — Игорь быстро отсоединил электрическую батарею и, как заправский радист, лизнул языком контакты.
— Дергает? — рассмеялся Лазарев. — Без языка останешься!
— Эй, радисты, пока языки целы, живо к столу! — позвал нас Павел.
Зина уже разливала по тарелкам уху.
— Достается, поди, — сочувственно заметил Лазарев, следя за быстрыми движениями хозяйки. — В цехе за разметочной плитой орудуй, дома — за кухонной.
— Вот и хорошо, — посмеивалась Зина. — Я нарочно две плиты захватила — больше власти!..
Невысокая, худенькая, с туго закрученной на голове косой, Зина, когда смеялась, удивительно молодела.
— Ну вот, — Павел придвинул к Лазареву тарелку, — ешь и рассказывай: чего это ты с завода бежать собрался?
Глаза у Павла отцовские — беспокойные. От уголков их, точно трещинки, расходятся ясно видимые морщины, в них въелось машинное масло. Темные волосы местами пробивает седина. Ему уже далеко за тридцать…
— Начальству не по нраву пришелся, вот и все. — Лазарев задумчиво подул на подымающийся из тарелки парок. — На днях Бойко опять стращал.
— А какое Бойко дело до тебя? — пожал плечами брат. — Он главный энергетик завода, а ты грузчик на складах.
«Бойко… — стал я припоминать. — Это же отчим Ольги Минской».
— Если ты начальник, разбирайся! — Лазарев сердито хлебнул и отложил ложку. — Третьеводни нефть качали в цистерны на склады. Трубопроводчик — Семкой зовут — вентиля перепутал. Нефть на землю пошла. Разлейся ее поболе — пожара не миновать. Я на Семку, а за него само начальство — Бойко. Кричит, будто во всем я виноват: мол, работник склада, а проглядел. Давай тюрьмой пугать. Где правда? Нет, с завода надо бежать… — Лазарев даже приподнялся со стула.
— Бежать? — Павел, посмеиваясь, погрозил Лазареву ложкой. — Бежать легче всего. Что ж, хороших людей на заводе нет?
— Поели бы сначала, — вмешалась Зина.
Но Лазарев снова с горечью заговорил о Бойко. Игорь, сидевший рядом со мной, вдруг подтолкнул меня локтем.
— Возьми-ка, — шепнул Игорь. — Я уж моргаю тебе, моргаю!
Он сунул мне в карман брюк вчетверо сложенный листок бумаги. Письмо? Я тихонько развернул листок.