— Ребята, пить чай!.. — С пыхтящим самоваром в руках она стояла перед нами и ничего другого не оставалось, как тотчас же сесть за стол.
Самовар, купленный еще когда-то отцом, ставился по особо праздничным дням. Пузатенький, сияющий затейливыми узорами на своих потертых боках, самовар стоял посередине стола, посвистывая, попыхивая парочком. Казалось, вот-вот он возьмет да и притопнет одной из своих четырех ножек.
Медные бока его блестели, и мы с Игорем не без интереса смотрели на наши искаженные самоваром изображения.
«Значит, согласен?» — прочитал я на отраженном в самоваре лице Игоря.
Я надул щеки и закивал головой. И вдруг между нашими лицами мы увидели нахмуренное лицо Зины.
— Ну, говорите, говорите, куда собрались…
Наши лица вытянулись. «Откуда она узнала?» Игорь спрятался за самовар и вдруг выпалил:
— На Чукотку, радистами!
Крышечка чайника, которую Зина придерживала рукой, наливая заварку, упала и звонко покатилась по полу. Игорь уткнулся подбородком в стакан.
— Исподтишка хотели, как ваш Рябинин? Тайком, значит, от родных? Нечего сказать, вырастили…
Голос Зины вдруг осекся и, закрыв глаза кончиком накинутой на плечи косынки, она вышла из-за стола. Наступило неловкое молчание.
— Вы чего это, в самом деле? — строго спросил Павел.
— Да не сейчас… — пытался выкрутиться я.
— Нет уж, — снова заговорила Зина. — Я ему покажу Чукотку!
— Тише ты! — косясь на молчавшего Лазарева, сказал брат. Он встал, прошелся по комнате. — Ну что же… Не маленькие, пусть решают сами. Радисты так радисты…
Павел, походив, остановился возле меня.
— Видишь ли, Алексей, отец, отправляясь в девятнадцатом на Колчака, давал мне наказ определить тебя по литейному делу, на инженера выучить. А ты вишь радистом на Север захотел… Запретить не могу, иди, куда душа зовет. Одного не пойму: как случилось, что завод, который вскормил всех Рубцовых, не близок и не дорог тебе? Нет, не пойму я этого!
Глава четвертая
ЧТО ДОНЕСЛИ РАДИОВОЛНЫ
Андрей Маклаков, развалясь за партой и поглаживая ершик волос своего великолепного «бокса», с ухмылкой смотрел на меня. Ворот его рубахи под бостоновым пиджаком, как всегда, был расстегнут.