— Что такое? — Виталий Львович испуганно посмотрел на меня.
Профессор крикнул, махнул рукой. Но ребята были так увлечены своим делом, что не обратили на нас никакого внимания.
— Немедленно вдогонку!
Выдернув из воды остаток сети, я бросился к веслам. Лодка рванулась наперерез Игорю. Я греб изо всех сил, понимая, что каждую минуту может произойти любая случайность. Виталий Львович неотрывно смотрел в бинокль и, волнуясь, шептал:
— Торопись, торопись, Алеша! Игорь остановился… Принял из рук Рябинина резиновую трубку, вставил ее в рот и снова шагает. Рябинин гребет одной рукой и держит перед Игорем какую-то штуку. Шут их возьми, это же моя резиновая груша! Сумасшедшие! На чем он стоит?
Когда до беглецов осталось несколько десятков метров, Игорь, вдруг схватившись за горло, упал в воду. Вовка, как мышь, заметался в лодке.
Игорь, захлебываясь, бултыхался в воде. Мешали лыжи, привязанные к его ногам. Вовка, пытаясь схватить Игоря, сам вылетел из лодки и стал пускать пузыри. Тут, к счастью, подоспели мы.
Мокрые, дрожащие, сидели наши мореходы на рыбачьей сети и молчали. Рядом с ними лежала парикмахерская груша, сосновые палки с жестяными набалдашниками, лыжи. Вовка пытался пересесть на буксируемую сзади шлюпку, но Виталий Львович запретил ему даже шевелиться. Профессор был бледен и угрюм.
Так в молчании проделали весь обратный путь. Вовка, решив, очевидно, как-то развеять мрачное настроение, негромко заговорил:
— Конечно… Вроде морского инцидента вышло. Намокли малость. А в общем, пустяки! Еще пара-тройка таких тренировочек — и можно смело через Байкал. Мировой рекорд обеспечен!
— О каком рекорде ты говоришь, Рябинин? — очнулся Виталий Львович.
Челюскинец вежливо кашлянул и умолк.
Когда лодка причалила к берегу, Виталий Львович, не сказав никому ни слова, удалился в дом. Было слышно, как хлопнула дверь его кабинета.
— Ну вот, достукались! — сердито буркнул Игорь, стягивая прилипшую к телу рубашку.
— А кто виноват? — огрызнулся Вовка.
— Будто не знаешь… Кто совал мне в рот резиновый шланг?
— Дурак, я же о тебе, обжоре, заботился, кормил на ходу. Специально уху варил, цедил ее через сито, а он возьми подавись! Чего же ты раньше не давился?
Игорь наконец снял рубашку и выпрыгнул из лодки.
— Охота человеку героем стать, до чего же охота! — заговорил он с сердцем. — Р-раз — и на Чукотку собрался. Д-два — подавай ему мировой рекорд. Авантюрист!..
Глава десятая