Когда нам семнадцать

22
18
20
22
24
26
28
30

— Не хочет яиц. Надоели, — вздохнул химик.

— Не хочет, — подтвердил Венька и тоже присел на корточки. — А дрожь у него от холода. Печь, видать, давно не топлена. — Помолчав с минуту, спросил: — Хлебом вы его пробовали кормить?

— Не ест он хлеба, — снова вздохнул Игорь Леонтьевич.

— А мясо?

— Не ест и мяса.

— Даже сырого?

— Никакого не ест.

— А молоко?

— Разве что сгущенное иногда…

Венька по-мужски, твердо пригладил ладонью свой хохолок на макушке и начал припоминать, чем же кормят собак еще.

— Третий месяц пошел сукиному сыну, — беззлобно сказал химик, встал и, заложив руки за спину, заходил из угла в угол.

Тем временем щенок, тычась носом, подполз к Веньке и лизнул его в руку.

— Ишь ты! — рассмеялся Венька. — Ласковый! Куда же вы его денете, когда в командировку-то поедете?

— Хотел взять с собой. А теперь… Да что говорить! — смешно растопырил руки Игорь Леонтьевич.

— Тем хуже для щенка, — заметил Венька, еще раз нюхнув пропитанный кислотами воздух. — Нездоровая у вас атмосфера, Игорь Леонтьевич. Продали бы лучше Верного мне, а? — неожиданно предложил он Игорю Леонтьевичу.

— Как это — продать? — опешил химик.

— Очень просто. Мать приедет и деньги отдаст, — объяснил Венька. — Вы же платили хозяину?

— Да что вы, Вениамин! — замахал руками Игорь Леонтьевич. — Я и так отдам, без денег. Только зачем он вам такой? Бабушка, поди, даже на порог не пустит.

— Пустит! — уверенно сказал Венька и посмотрел в добрые глаза ссутулившегося над ним человека.

— А волосы у вас такого же цвета — соломенные, как у щенка шерсть, — улыбнулся Игорь Леонтьевич. — И глаза одинаковые, купоросные. Вот только веснушки…