Когда нам семнадцать

Лиза промолчала.

— Ну, дело твое. У меня план. Не посмотрю, что ты там… ездила.

Лизу поставили к станку «16-16», рядом с Жоркой Бармашовым.

— Правильное решение, Орлова, — одобрил Жорка. — Здесь ты повысишь свою квалификацию, станешь токарем-высокоразрядником. И труд будет приносить тебе радость!

Лиза долго стояла, опустив руки, и не включала станка. Отведя суппорт «семерки», Юлька подошла к ней, взяла ее холодную покорную руку и положила на кнопку пуска.

— Ну, давай! Давай же, я рядом, — тихо сказала она.

Лиза очень старалась, и брака у нее не было с самого начала. Но то, что Юлька успевала сделать за час, Лиза делала за полдня.

— Ничего, — успокаивала ее Юлька. — Руки вспомнят. Только рукам своим вспоминать не мешай.

Если бы на месте Лизы оказалась Юлька, Цыганков давно бы устроил ей разнос за такую работу. Лизу он почему-то не трогал. Иногда только останавливался возле нее, заложив руки за спину, смотрел, как она работает, и лицо его мрачнело.

Месячный план провалился… Что он провалился окончательно, Юлька поняла, когда Цыганков, однажды войдя к себе в конторку, так хлопнул фанерной дверью, что стекла перегородки едва не вылетели. И со всего маха швырнул на пол тяжелый разводной ключ.

В этот день Юлька задержалась в душевой. Она беспокоилась о Лизе и, наспех надев платье на мокрое еще тело, побежала в цех.

Прошло всего двадцать минут, но ни по дороге, ни в цехе Юлька не встретила Лизу. «Ушла», — подумала она и вдруг заметила, что на станке «16-16» кто-то работает. Это был Куракин. В патроне станка был зажат тот фланец, который Лиза не успела закончить: Пашка доделывал его.

Почувствовав на себе Юлькин взгляд, Куракин поднял голову, пробормотал что-то насчет цехового плана, который оказался под угрозой, да и заработок у Лизы никудышный… Он смешался и замолчал.

— Ну, я пошла, Паша, — сказала Юлька тихо. — Ты придешь к нам сегодня?..

Куракин тряхнул чубом.

И не пришел.

…Через неделю вернулась Алевтина. Когда она вошла, Юлька пила чай, а Лиза, полулежа на кровати, вяло наигрывала на гитаре.

Поставив у порога тяжелый чемодан и не обнаружив своей пышной постели, проводница сразу направилась к Лизе.

— Твоя работа?

— Моя, — безразлично ответила Лиза, продолжая перебирать струны.