Когда нам семнадцать

Вскоре Бондаренко захмелел, и Горпина увела его спать в шалаш.

Андрей подбросил в костер сухую валежину, спросил, где Мишка, и тоже ушел к реке.

Потрескивал костер, скрипела под сапогами Андрея прибрежная галька, вздыхал Амур, изредка всплескивала в нем поздняя рыба, прокричала в кустах ночная птица. Постепенно смолкли людские голоса. Потом где-то далеко-далеко за серединой реки зататакала моторка, и Юлька подумала, что, когда этот звук оборвется, она уснет.

Глава седьмая

1

Душным июльским днем Наташа с Юлькой отвезли тетю Машу в больницу. Ее положили в маленькой двухместной палате с большим окном. В палате лежала совсем еще молодая, очень бледная женщина. Медсестра шепотом сказала, что женщина скоро умрет. У нее тяжелое заболевание крови. Потом санитары внесли и поставили в свободном углу еще одну койку, и Юлька поняла, что Наташа останется здесь.

Уходя, Юлька приложилась губами к дряблой щеке тети Маши. Но у той даже не нашлось сил сказать что-нибудь Юльке на прощание.

— Отпуск возьму, буду возле нее сидеть, только бы она поправилась, — сказала Наташа, провожая Юльку.

Грустная, задумчивая шла Юлька домой. Она хорошо понимала душевное состояние своей подруги. Тетка воспитывала Наташу с восьми лет, заменив ей мать.

…Ключа в ящичке над столом у дежурной не оказалось.

«Неужели Алевтина вернулась? Да нет, ей рано. Поездка на две недели», — удивленно подумала Юлька. Она вошла в комнату, включила свет и опешила: у окна, скрестив на груди руки, стояла Лиза.

Лиза медленно повернула голову, губы ее шевельнулись. Она хотела сказать что-то, но лишь молча поправила на плечах платок.

— Ну и хорошо, — почуяв беду, тихо сказала Юлька. — Правда, у нас тут хорошо?..

— Кто на моей кровати расположился? — спросила Лиза.

— Проводница одна, их общежитие ремонтируют. У нас сегодня душ работает. Иди помойся с дороги, а я в магазин сбегаю.

Юлька говорила быстро, проглатывая отдельные слоги. Она разыскала авоську и накинула на голову косынку. Пока она металась по отделам магазина, покупая все, что попадет под руку, перед ней все время стояло чужое, опустошенное лицо Лизы.

Потом они сидели за столом, почти не разговаривая. Лиза помешивала ложечкой в стакане.

— А где эта проводница сейчас? — спросила она.

— В поездке. Раньше, чем через неделю, не вернется.

Лиза, все такая же замкнутая, встала из-за стола, аккуратно свернула Алевтинину постель и сложила ее на стуле.

— Где моя подушка?