Домой после смены возвращались тоже вместе. По дороге их догнал Куракин и молча пошел рядом. Лиза заторопилась, чтобы скорее дойти до переулка, где Пашке надо было свернуть к виадуку. Но он, все так же молча, прошел с ними до самого общежития и только тут сказал:
— Ну что ж, Лиза, с приездом…
Все чаще случалось так, что когда Юлька с Лизой выходили из депо, возле них оказывался Куракин. Или догонял их по дороге и шел рядом так же молча, как в первый раз. Иногда пытался шутить. Юлька молчала, а Лиза улыбалась одними губами — какой-то всегда одинаковой улыбкой.
Однажды вечером он пришел с гитарой, но так и продержал ее часа два на коленях, ни разу не тронув струн, и разговаривал только с Юлькой.
А на другой день за несколько минут до перерыва на обед Пашка выключил станок, вытер ветошью руки и подошел к Юльке.
— Чего это с ней? — спросил он. — Она точно с похорон.
— Я ничего не знаю, — ответила Юлька.
Она и в самом деле не знала, что же именно произошло. Лиза, приходя домой, сразу ложилась в постель и, устремив глаза в потолок, думала о чем-то своем. «Хоть бы заплакала она, что ли, а то все молчит и молчит», — переживала Юлька. Когда они вместе ходили гулять, Лиза выбирала пустынные улицы или тянула ее на линию. Там они и бродили в одиночестве.
Как-то Юлька и Куракин ждали Лизу в подъемке. Ей пришлось задержаться в кабине крана, так как в этот момент подали на подъемку еще один паровоз. Остановив кран, Лиза стала спускаться по лестнице. И делала она это не как прежде, а осторожно, бережно ставя ноги на каждую ступеньку. Вдруг она пошатнулась и замерла, всей грудью припав к поручням. Юлька видела, как она побледнела, и тут же кинулась на помощь.
— Пойдем-ка на улицу, на свежий воздух, — угрюмо сказал Пашка. — Разбаловал тебя стольный город Ростов: степь, просторы…
Он не взял Лизу под руку и даже не прикоснулся к ней, но, как и всегда, проводил до самых дверей и все время шел рядом, будто Лиза должна была вот-вот споткнуться и он готовился поддержать ее.
— Ты ведь, Лизка, чуть не упала сегодня, я все видела, — сказала Юлька, когда они остались одни в комнате.
Лиза кинулась на кровать и зарыдала.
— Беременна я, Юлька…
— А я знаю, — сдерживая внутреннюю дрожь, вдруг отчетливо ответила Юлька. И вспомнила, что с первой минуты возвращения Лизы, она ожидала этого. Ей тяжело было слушать Лизино признание, и она выкрикнула это «я знаю» даже несколько раньше, чем Лиза успела договорить. Странным было чувство, какое Юлька испытывала сейчас. Ей было и скорбно, и тревожно, и невыразимо жалко Лизу.
В депо бывали такие случаи. О них говорили долго, мусолили, называя вещи своими именами. Но те случаи проходили сквозь сознание Юльки, как вода через песок, не оставляя следа.
— В больницу ходила — уже поздно. Надо было сразу, как приехала. В депо скажут: съездила в отпуск!
Лиза металась по подушке. Все ее тело вздрагивало от рыданий. Тяжелый узел рыжеватых волос распустился по плечам. Подушка потемнела от слез.
Прошел час, два или десять минут — Юлька не знала. Лиза, всхлипывая, лежала, уткнувшись лицом в подушку.
— Ты теперь насовсем разлюбила его? — спросила Юлька.
ebooksa