– Но теперь нашли труп Блума…
– Не мои заботы.
– Помню, как во время допроса ты пытался перевести стрелки на одно абердинское уголовное семейство. Бартолли. Займись мы ими, ты был бы более чем доволен.
Кафферти улыбнулся воспоминанию.
– Попытка не пытка. Как кофе?
– Слабоват, как и твои ответы.
– Это декаф. Не так вредно в смысле давления. Если хочешь, могу капнуть чего-нибудь покрепче.
– Переживу.
– Не сомневаюсь.
Кафферти провел ладонью по бритой голове, формой походившей на шар для боулинга со складками жира на затылке. Рубцы от порезов и шрамов служили доказательством всех полученных им ударов, начиная с самого детства. Годы, проведенные в бандах, где Кафферти подвизался подростком, где он пробивал себе путь наверх, где он учился и где ему везло, выдубили его шкуру. Были, наверное, моменты, когда жизнь предлагала ему пойти по другому пути, но он ими не воспользовался. Кафферти одерживал победы над своими конкурентами, время от времени отправлялся в тюрьму, и вот он сидит в своем пентхаусе – один и, вполне возможно, недовольный по-прежнему. Ребусу на ум пришло его собственное жилище, прогулки поздним вечером и одиночество; часть его, Ребуса, сознания всегда была обращена к теневой стороне его жизни – Моррису Джеральду Кафферти.
– Как по-твоему, со мной захотят поговорить? – спросил Кафферти.
– Не исключено.
– А кто там главный? Я его знаю?
– Некий старший инспектор по имени Грэм Сазерленд.
– Из Инвернесса?
– Не знаю.
Кафферти кивнул своим мыслям.
– Очень может быть, что оттуда. Хотя он для меня просто имя, у нас не было стычек, о каких стоило бы упоминать.
– В группе расследования еще Шивон Кларк.
– С Шивон приятно иметь дело. Все еще встречается с Малькольмом Фоксом?