Золото

Николай сосредоточенно ковырял вилкой в коробке с икрой, не замечая, что берет по зернышку. Жорж налил рюмку и поставил ему под руку.

— Может быть, сначала выпьешь, а потом закусишь, как делал раньше?

Мигалов мотнул отрицательно головой.

— Значит, ты гуляешь?..

— Кончаю, дорогой.

— Он ведь, оказывается, опять проигрался вдребезги, — сообщила Лидия, раскладывая закуску по тарелкам.

Удивительно, как хорошо она знала подробности об этом забулдыге. Мигалов забарабанил вилкой по краю стола. Наступило молчание. Недавним друзьям не о чем было говорить. И Николай вдруг поднялся, оделся и ушел: лучше посидеть в редакции, что-нибудь сделать. Жорж оживился.

— Лида, я сбегаю в одно место и сейчас же вернусь.

Он схватил сумочку со стула.

— Ты куда? Опять напиться хочешь и свалиться под окошко на пол, чтобы Колька рассердился!

— Давно ты стала его бояться? Думает, интеллигентом стал, если в редакторы поступил. Вот дела-то еще.

Жорж накинул куртку и, повторив, что сейчас же вернется, хлопнул дверью.

18

Было уж семь часов, но Жорж не возвращался.

На столе, на белоснежной скатерти, горели две лампы — одна с розовым абажуром, другая с зеленым, при которой Николай работал ночами.

Лидия не один раз прошлась взад и вперед, не зная, что с собой делать: если не придет, надо садиться за шитье, а если явится поздно — попросить повернуть обратно туда, откуда пришел. Что за безобразие в самом деле! Вдруг услышала топот в прихожей и поняла, что ввалился Жорж и не один. С лампой в руке, щурясь от яркого пламени, пошла встретить гостей. У двери толпились незнакомые люди, в куртках, барнаулках с бараньими воротниками, в полушубках, в высоких нагольных сапогах и в валенках. Жорж, как гостеприимный хозяин, с шутками развешивал одежду гостей по вешалке и гвоздям в стене. Парню, который уронил свою куртку на пол, крикнул:

— Косолапый черт, ты свою барахлину можешь оставить и там, не обидится. В ней ведь пуда два потянет!

— Проходи, Жорж, проводи гостей, — говорила Лития, отступая с лампой под напором неожиданного нашествия. — Проходите, пожалуйста. «Вот же сумасшедший. Всех друзей притащил». Садитесь, пожалуйста.

Здоровенные, в обледенелой обуви шахтеры одергивали толстовки с грудными отдутыми карманами, длинные пиджаки, рубахи из толстенной байки и вельвета, старались как можно осторожнее пройти по половичку и коврикам. Сморкались в мятые грязные платки, некоторые — на пол; шумно вздыхали. Гуськом втянулись в гостиную и задвигали стульями. Удивленно переглядывались. Видно, не ожидали попасть в такое неприятное положение. Из карманов торчали свертки и головки бутылок.

— Ребята, вы что это, кажется, со своей закуской и выпивкой явились!