— Виноват, товарищ полковник. Правое переднее колесо подвело.
— Где тонко, там и лопается, — сухо заметил Матвеев.
— По всем признакам дефект заводской, — старался оправдаться Коробейник.
— Ладно. Поехали, — сказал Матвеев. Увидел выходящую из-за машины Жанну, добавил: — Но сначала подвезем доктора. Бери чемоданы.
…В машине говорили исключительно о природе. О том, что она здесь красивая, но диковатая.
В Каретном Коробейник остановил машину возле общежития. Помог Жанне внести вещи в вестибюль.
— Спасибо, Петр Петрович, — сказала на прощание Жанна.
Он пошутил, а может, нет. Черт знает как это прозвучало:
— Одним спасибо не отделаетесь. Вот возьму и прикачу в гости.
— Милости просим.
Что она еще могла ответить? Не кричать же ей: «Нет, нет, не приезжайте!»
ГЛАВА ВТОРАЯ
Озеро дремало. Оно лежало на желтом песке, чуть изогнувшись, силуэтом своим напоминая человека, поджавшего колени. Сосны, стоявшие по его берегам, молчали. Молчали ели и березы, теснившиеся позади сосен, почтительно признавая превосходство вышедших к воде великанов. Вода была серая, и тучи, отражаясь в ней, ползли тяжелые, темные, как плоты.
На спуске, где дорога проходила у самой кромки берега, остро почувствовался студеный запах воды, мокрого песка и еще запах прелых листьев; листья падали с берез, потому что уже стоял конец сентября, падали с липы, с вяза. И сразу стало заметно, что липа начинает терять листья снизу, а вяз, ясень, орешник — сверху. По правую сторону дороги среди багульника синела голубика. Голубики в этих лесах было много. Полковник Матвеев где-то вычитал, что кустики голубики могут жить до трехсот лет. Вспомнив сейчас об этом, усмехнулся и покачал головой.
«Скучно, наверно, жить вот так долго, привязанному к клочку земли, как собака к будке, — подумалось полковнику. — Жить и страшиться, что тебя в любую минуту могут раздавить, вырвать с корнем. Впрочем, едва ли растения способны испытывать чувства опасности… А впрочем, кто его знает».
Шофер Коробейник переключил скорость, и «газик», надрывисто завывая, пошел на подъем, прямой и длинный, словно пенал. Песок летел из-под колес, стучал по днищу. Лицо у Коробейника было совершенно круглое, как арбуз, и без подбородка. Хотя, конечно, подбородок был. Но такой круглый, что не выделялся сам по себе, а казался тщательно замаскированным, будто мина. Коробейник не произносил в присутствии полковника более пяти-шести слов в день, и это вполне устраивало Матвеева. Устраивало прежде всего потому, что водитель Хитрук, демобилизованный минувшей весной, страдал недержанием речи и тараторил, точно спортивный радиокомментатор, любил выступать по самому незначительному поводу. К примеру, увидев на дороге солдата с небрежно пришитым погоном, Хитрук мог доложить:
— Допустим, это и хороший солдат… В плане физической, боевой подготовки. Но интеллектуальная база хромает у него на все четыре колеса. Ему и в голову не приходит порыться в журналах и книгах, чтобы поразить серое вещество своего мозга известием о том, что еще во времена войны с ханом Батыем русские витязи носили оплечья, сиречь железные погоны, защищая ими плечи от ударов кривых татаро-монгольских сабель. То же самое имело место на Западе во время Тридцатилетней войны. А позднее во Франции пластинки, утратив свое первоначальное назначение, были заменены декоративными деталями военной формы, определяющими военное звание… В русской армии погоны получили права гражданства, если можно так сказать, в 1801 году…
От выступлений Хитрука у Матвеева, случалось, побаливала голова. Но водил он машину точно волшебник. Потому и прощался полковник с уходящим в запас ефрейтором не без сожаления…
Машина поднялась на вершину сопки. Среди сосен вдали тускло, будто хмурясь, поблескивал цинковый купол кирки, в которой помещался сейчас полковой клуб; прямо за дорогой лежало тактическое поле, желто-зеленое, очерченное темным силуэтом леса по горизонту. На поле какой-то взвод проводил занятия.
Полковник дотронулся до плеча Коробейника, и тот моментально остановил машину. Хорошо, что Матвеев крепко держался за металлическую скобу. Задние колеса даже немного занесло на песке. Хитрук бы не позволил себе такого.
ebooksa