Я сказал:
— Процесс литья расчленен на отдельные технологические стадии. Изготовление стержней — одна из них. А бригадиром у нас вообще Женя Ростков.
Помощник прокурора записал на календаре фамилию Росткова. Спросил:
— А если я проверю?
— Пожалуйста, — ответил я.
Он сидел, а я стоял. За окном начинался теплый, хороший день. В огороде разрыхляли землю женщины в подвернутых кирзовых сапогах. Помощник прокурора снял трубку и долго не мог дозвониться до отдела кадров машиностроительного завода. Наконец его соединили. В отделе кадров подтвердили, что в литейном цехе действительно есть такой ученик Антон Сорокин и спросили, что я натворил.
— Когда нужно будет, сообщим, — холодно ответил помощник прокурора и положил трубку.
Я чувствовал, что мое присутствие раздражает этого человека, как может раздражать жужжание мухи или скрежет железа по стеклу.
Он сказал:
— На каком основании из казенной морской шипели было сшито женское пальто?
— Я уже говорил… Шинель подарил дядя.
— Он не имел права это делать. В самом факте есть состав преступления. Вашего дядю следует привлечь к уголовной ответственности. Кстати, назовите его фамилию и адрес.
— Дядя погиб, освобождая Новороссийск.
— Вы только этим не спекулируйте, — сказал он быстро и хлопнул ладонью о стол. — Помочь вам не в моих силах.
Я знал, что все кончится именно этим. Как вошел в кабинет, встретился взглядом с помощником прокурора — и понял: уйду отсюда ни с чем. И все-таки, когда он произнес последнюю фразу, мне стало обидно. Очень обидно. Мог даже заплакать. Я покраснел, губы у меня задрожали, но я не заплакал. Я свято верил, что в стране, где живу, есть высшая инстанция справедливости, что даже десять, сто тысяч таких помощников бессильны перед ней. И я сказал:
— Я напишу в Москву.
Он чуть заметно вздрогнул, но тут же ехидно улыбнулся и выдавил:
— Почитаем.
— Я не брошу письмо в почтовый ящик. Я передам его с проводником. У меня есть знакомый проводник в московском поезде.
Впервые я видел, как люди теряют лицо. Меньше чем на секунду лицо помощника стало серым, неподвижным, точно из дерева. Он смотрел на меня тяжело, недоуменно и даже немного испуганно. Уж как я смотрел на него — не знаю. И сколько времени мы смотрели друг на друга, не знаю тоже.
ebooksa