Я все скажу

Очень осторожно студент еще раз рассмотрел с разных сторон перстень, пробормотал:

– Носить его на руке, конечно, недостойно комсомольца и советского студента – но я все равно не расстанусь с ним, – и сунул в карман брюк.

– Удачи, Александр Трифонович. – Чекист потрепал поэта по плечу.

– Можно узнать, кто вы? И кто, на каком уровне принял решение о присуждении мне перстня?

– Нет, этого знать вам совершенно не надобно, – покачал головой Яков Саулович и пошел вдоль по Стромынке в сторону метро.

…То, что Агранов избавился от перстня и подарил его лучшему на тот момент поэту в Союзе (по его мнению), никак не сказалось в положительную сторону на его дальнейшей судьбе.

Вскоре, в июле 1937 года, он был арестован.

Осужден и ранним утром 21 августа 1938 года расстрелян.

В 2013 году в посмертной реабилитации ему было отказано.

Наши дни

Офис адвоката располагался неподалеку от Кремля – на Большой Никитской. Мест для парковки, несмотря на сумасшедшие цены, поблизости не нашлось. Пришлось свернуть в Газетный переулок и доехать почти до Тверской – а потом возвращаться пешком. Навстречу спешила деловая центровая столица: менагеры в дорогих галстучках и ботинках, инста-блогерши с искусственно надутыми губками, разносчики еды в желтой или зеленой униформе с коробами-холодильниками, на велосипедах.

Геометка указывала на старый доходный дом. Четвертый этаж без лифта. Квартира, некогда бывшая барской, а потом наверняка коммунальная. Теперь для нее началась третья жизнь – офисная. В одной из комнат прорубили стену и организовали приемную. Там царила очаровательная юная секретарша.

Богоявленскому подумалось, как с годами (и сменой эпох) мигрируют красивые девушки. Они всегда первыми, лучше прочих чувствуют ветер времени, перетекая туда, где деньги, слава и возможности. Когда он начинал, в конце восьмидесятых, все они были там же, где он: в редакциях – «Огонька», «Смены», «Московских новостей». Служили секретаршами, машинистками, учетчицами писем.

В девяностые красавицы плавно переместились в банки.

Потом – на модельные подиумы и презентации.

А сейчас они царят, невидимые живому глазу, в виртуальном мире – приплясывают, меряют купальники и нежатся в них, полуголенькие, под тропическим солнцем.

Секретарша в адвокатской конторе оказалась в реале чудо как хороша: видимо, мулатка, дочка азиата и русской. Прямо глаз не отвести от скуластого лица, узких бровей вразлет и голубых глаз. «Значит, – подумалось, – юриспруденция сейчас на пике».

– Артем Игоревич ждет вас, – пропела она и проводила поэта до высокой барской двери в комнату с лепниной.

Адвокат поднялся из-за стола. Горячо жал руку, усадил на диван за чайный столик.

– Что у вас новенького? – спросил он прежде всего.