– Постойте. Дайте подумать. Мне он ничего о печатке не говорил, это точно. И разговоров о нем я между зятем и дочерью не слышала. Появилось кольцо у него, по-моему, полгода назад. Или пару месяцев… После того, как они с Владой и девочками съездили отдохнуть.
– А где они были?
– Пару недель во Франции, надо же было Лизочке-младшей, наконец, Париж показать, а Аксинье с Меланьей – Диснейленд. Потом они немножко на Лазурном Берегу потусили, а потом Андрюшка, Влада и младшенькие в Сочи переехали. А мы с Лизочкой отправились на Камчатку.
– О, не ближний свет!
– Я же оттуда, вы не знали? Хотела внучке историческую родину показать. А потом ее у своей мамы – прабабушки то есть – оставила. С ней не забалуешь, да и Лизе надо узнавать родную сторонку, не все же на Лазурных Берегах! Но в итоге Лизхен-младшая вернулась довольная. Поздоровевшая, загоревшая, и с матерью моей они общий язык нашли…
– Я о перстне хотел бы узнать, – напомнил поэт.
– Да, по-моему, после той поездки, сначала во Францию, а потом в Сочи эта печатка у Андрюшки появилась. Мне кажется, он очень ею гордился.
– Может, какую-то историю о ней рассказывал?
– Нет, нет, ничего такого я не слышала.
– А он кольцо собственноручно купил или кто-то подарил ему? Может, Влада?
– Не знаю, ничего об этом не слышала.
Все время, пока они говорили, Колонкова потчевала поэта: наливала ему кофе («черный, без сахара, пожалуйста»), предлагала то булочек, то конфет, а когда он отказался, самолично почистила и порезала грушу, преподнесла ему на золоченой тарелке.
Ей несколько раз звонили. Пару вызовов она досадливо сбросила, на один ответила односложно: «Да, начинайте». На второй: «Нет, ни в коем случае». Звонили и Богоявленскому, однако он, как гость, не счел возможным отзываться.
Параллельно он все думал: «Зачем она меня пригласила? Да настойчиво, уверяла, что срочно». Переспрашивать он не стал. Предпочитал выяснить, пока суд да дело, то, что важно было ему. Ждал, когда она сама поведает. И вот гранд-дама наконец заявила:
– Моему бизнесу ужасно вредят эти публикации, письма. – Она сделала брезгливый жест. – Слушайте, у моей компании – больше ста тысяч пунктов выдачи заказов по всей стране и почти пятнадцать миллионов покупателей
– Сочувствую, – пробормотал поэт.
– Вы ведь близки к этим кругам – я имею в виду СМИ, издательства. Так скажите, как мне остановить это?
– Разве у вас нет пиар-менеджеров? Специалистов по кризисному управлению?
– Да что они могут, эти мальчики-девочки! Всякие предложения суют мне, из своих западных учебников. «Собрать пресс-конференцию». Просто фу!.. Вы опытный, поживший человек. Наверняка со связами в этом мире. Скажите: что мне делать?
Она подалась через кофейный столик. Жест был наверняка отработан – возможно, не одним десятком подобных бесед и откровенных вопросов с ее стороны. Кимоно распахнулась и широко, гостеприимно обнажилась грудь. «Вполне годная», – заметил про себя Богоявленский. Конечно, дама моментально как бы спохватилась, запахнулась. Однако нужный мотив интимности был создан. Поэт ответил с присущей моменту откровенностью:
ebooksa