– Никита Косовцев. Мажор был страшный. И деляга. Мы с ним уже в 87-м видеокафе открыли – помните, были такие? Чуть не первое в Москве. Модное! Можно было привести девушку в заведение, вам там по чашке натурального кофе сварят (что редкостью для тогдашней столицы было), полузасохшее пирожное, миндальное колечко дадут и на телевизоре через кассетный видюшник кино покажут. Боевик, типа «Робота-полицейского», или эротику, «Эммануэль». Цена билета – полтора рубля. Кооперативное движение, все такое. Потом мы еще парочку заведений открыли, всякие видеозалы. А потом быстро поняли, что рентабельность – крайне мала, и стали заниматься тем, на чем многие тогда состояние сколотили: купи – продай… А Владочку, мою кровиночку, я после полутора лет декрета мамочке моей Нине Ивановне на Камчатку отвезла – она как раз в ту пору на пенсию вышла…
– Мама ваша так и осталась там? Вы ее «на материк» не вывезли? С вашими-то возможностями?
Поэт помнил по своему опыту, что успех любого интервью, даже самого комплиментарного – задавать резкие, а порой острые вопросы.
– Не хочет, – развела руками миллионщица. – Привыкла. Дикая природа, лес, травы. Свой участок, на нем, представьте себе, личный горячий источник, такая, как там у нас говорят, домашняя «паратунка». Я ей, конечно, дом построила по высшему разряду, с бассейном. Сама люблю туда вырываться – на Новый год, к примеру. Лежишь, представьте, в горячей водичке в собственной огромной теплой ванне под открытым небом, а на тебя снежок сыплет… Вот внучку туда впервые свозила… Дочка тоже любит бывать… Но не будем отвлекаться… Мы с Никитой к 89-му году и банк свой открыли, и товарно-сырьевую биржу, и платные медуслуги стали оказывать. Начали на заграничный рынок выходить, туда лес шлем, оттуда видюшники получаем и компы, первые «пи-си эй-ти икс-ти с любой периферией»… Денег имели по сравнению с обычным советским человеком (которыми мы все, в сущности, тогда являлись) просто вагон. За границу впервые поехали, в Америку, купили, если своими словами, места в делегации отечественных кооператоров… Ну и рэкет, конечно, начался, наезды пошли на нас всякие…
– Здесь, пожалуйста, поподробней. Конфликты любое произведение только украшают.
– Ой, – отмахнулась гранд-дама, – это Никитос все решал, урегулировал. Я как бы не в курсах была.
– А куда, извините за вопрос, этот ваш первый муж делся?
– Он убрался много позже. Уже после краха Союза и второго путча, в девяносто четвертом году. Никита, можете себе представить, пропал. Так его до сих пор и не нашли, ни его самого, ни тело.
– Точно как вашего папеньку?
– Да, я об этом совпадении тоже размышляла… Но не я – его, если вы на это намекаете. Мы тогда с Никиткой хоть и разошлись, но я его уважала. Да и делить нам с ним было нечего. И как я могла покуситься на отца моей дочери! Нет, у него какие-то проблемы с дагестанцами, как я слышала, возникли, задолжал он им, а они в бизнесе народ безжалостный…
– Ладно, стоп. – Богоявленский поднял обе руки ладонями вверх. – Все хорошо, интересно. Но звучит пока как
– Это как? – заинтересованно вопросила Колонкова.
– Вы мемуары Обамы читали? Не президента Барака – его воспоминания у нас не перевели, он там наших поливает, а жены его, Мишель. Там она, к примеру, описывает свой первый поцелуй со старшеклассником на заднем дворе их домика в Чикаго: кругом висело белье для сушки. Как она писала: маленький теплый поцелуй… Или – что она думала, когда Барак сделал ей предложение…
– Понятно. Вам, как и всем, нужна клубничка.
– Да нет же. Вы не поняли. Нужны
– Хорошо. А пока интервью закончено?
– Полагаю, да.
– Слава богу, а то у меня дел полно. Может, все-таки останетесь пообедать?
– Нет, спасибо. – «Как там учил граф Монте-Кристо: никогда не преломлять хлеб в доме врага? А она, возможно, враг. Точнее, безжалостный отравитель – ведь такое не исключено».
Он откланялся. Игорь Борисович больше на горизонте не появился.
ebooksa