Её рука крепче сжала мою.
– Заткнись, – попросила Лена.
В гнетущей тишине мы прошли через калитку. В тот миг, когда мы ступили на асфальт беговой дорожки, где-то далеко начали отчётливо бить часы. Лена нахмурилась:
– Это что – на «Опере»?
– Похоже… – Я и сам не мог поверить ушам. Сколько дотуда? Километров десять? Никак не меньше.
Дрогнула земля.
– Осторожно! – Лена дёрнула меня за руку.
Сделав шаг в сторону, я обернулся. Приходилось поверить глазам, потому что больше верить было нечему. Из земли поднималась каменная крепостная стена с зубцами. Она поднималась равномерно, окружая стадион, отрезая нас от всего остального мира. Ад принял вызов.
Стена росла быстро и беззвучно. Когда часы закончили бить двенадцать, она остановилась.
– Метров восемь, – сказал я, глядя вверх.
Фонари остались по нашу сторону, и дорожка была хорошо освещена, однако мы знали, что это не имеет никакого значения.
– Отлично! – крикнула Лена. – Теперь тебе не сбежать, ссыкливый выродок! Будешь плясать, пока не сдохнешь!
Невесть откуда взявшийся порыв ветра принёс истерическое хихиканье. Лена отпустила мою руку.
– Беги, – бросила она, и мы одновременно понеслись вперёд.
Шаг за шагом, выдох за вдохом, один удар сердца за другим. Обожжённые ступни горели, заставляя стискивать зубы. В таком состоянии я бы и десяти минут не пробегал, даже в самых идеальных условиях. Но сейчас выбора не оставалось. «Беги!» – слово-проклятье, впервые выкрикнутое Виталием, толкало нас в спины, и один шаг следовал за другим.
С грохотом, напоминавшим автоматную очередь, взорвались фонари, на асфальт посыпались осколки. Они захрустели у меня под ногами. Очередной порыв ветра, визгливый хохот. Тьма сгустилась.
Не было видно ничего. С тем же успехом можно было бежать с закрытыми глазами…
И я закрыл глаза.
Асфальт вспыхнул алым. Снизу поднялся жар, тяжело выдохнула Лена.
Дорога уводила вперёд, бесконечно вперёд, в темноту. И мы побежали быстрее, не сговариваясь.