— Ты-то что ее защищаешь?!
— Я не защищаю, я — ради справедливости… Катя в городе или на даче?
— Пока в городе — на днях отправят.
— Почему — «отправят»? А ты — на что? Совсем от отцовских обязанностей отвык?
— Да нет вроде… Но и заново привыкать — ко многому, чувствую, придется. Пока, знаешь, все у меня так, в подвешенном состоянии: далеко заглядывать не хочется — доехать бы до ближайшей станции, а там видно будет. Я и про нас с тобой ничего наперед не задумываю.
— Ничего и не надо задумывать, пусть все идет своим чередом.
— Нет… Все равно никуда не денешься: приспеет время крепко поразмыслить. За эти годы ты мне стала… родной стала, так вот… Забыл, в каком кинофильме, Жаров песенку напевает: «Менял я женщин, тюр-тюр-юм-тюм, как перчатки…» Помнишь? Это — и про меня… бывшего, в самый раз про меня!
Вероника вздохнула:
— Знаю…
— И женился, и ребятенка завел — один дьявол! Не на той, может, женился? Или — просто натура у меня дурацкая? А ты… а с тобой по-иному все… празднично!
— Не майся, Алеша, я ни на что не рассчитываю, и никаких у меня претензий нет. То и помни и держись, покуда держится, за семью. Ты же любишь…
— Дочку я очень люблю. Выросла Катюха, как… скрипочка стала.
— Вот это самое главное! — Вероника поднялась с лавочки. — Слушай, пойдем куда-нибудь поужинаем! Будет тебе курить!..
— Я, Лариса, часто о таксисте думаю, который с Алексеем в аварии… Снится ли ему, гаду, старушка, им убитая? По ночам к нему не приходит?
— Что о нем думать? У него — свое, Федор… Я узнавала после суда: признался бы он, что выезжал на перекресток уже по желтому светофору, что вперед не смотрел — с пассажиркой своей любезничал, — тоже сгорел бы без дыму, да Алексею оттого — ни жарко ни холодно — никакого облегчения не было бы. Разве что утешение: не один сидит, а за компанию… Такое ли уж это утешение?
— Следовало все же гада…
— И что ты заладил: гада, гада?! О таксисте он думал! А о себе ты думал? Не думал о себе? Я зато думала, еще как думала! Ты-то лучше?
— Лариса… да что с тобой?!
— А то! Другое у нас, конечно, дело, другое — слов нет, но в результате-то — тоже авария!.. Как все сначала по-людски было: заходили все вместе — жену приятеля, в беду попавшего, проведать, посидеть, поразговаривать. Люди — как люди. Ни у кого, знала, в отношении меня никаких дурных мыслей: товарищи же! Нашелся особенный!.. Вспомни, как ты в первый раз один зашел. «Мимо проходил… грустно… одиноко…» Гнать мне тебя было, что ли? В день рождения в аккурат угадал — у кого только выведал? Ну да, с тех, хороших времен запомнил… Знаешь ты нас, Федя, знаешь: слабы мы в несчастье на сочувствие да ласку, отзывчивы… А до возвращения Алексея — далеко тогда было, ох, как далеко! Казалось, и не вернется вовсе…
— Зачем ты обо мне так? Я же говорил, что давно тебя люблю. Как увидел впервые с Алексеем, так и… Таил только.
ebooksa