Задребезжал телефон.
— Да? Слушаю… Нет пока Ивана Михайловича, с обеда не вернулся… Да, да, я!.. Ну что у тебя стряслось?.. Так… Так… Поняла, все поняла. Сейчас позвоню. — Она дала отбой и сняла трубку с другого аппарата. — Алло! Гараж?.. Это Вероника. Там у вас Иван Михайлович должен быть — позови… Перекусывает еще? А ты постучись, скажи — неотложное дело. Можешь и к телефону его не звать, передай только: самосвал сломался — водитель сейчас звонил по городскому, просил прислать машину для буксировки… Он прямо на стройке встал… Да… Передай, пожалуйста!
Она в очередной раз смахнула со лба пот, и тут в конторку вошел Федор Шкапин.
— Добрый день, Вероника Батьковна! — Федор подчеркнуто торжественно поставил перед нею на стол, в стакан для карандашей, пучок цветущих одуванчиков. — Желтый цвет — измены цвет… Извиняюсь, но другой растительности на нашем дворе не водится.
— Чего тебе, Федор?
— Обязательно должно быть — чего? Разве нельзя зайти просто так?
— Выкладывай, выкладывай! А просто так — в следующий раз: работы у меня — выше головы!
— Ладно! — Федор придвинул к ее столу стул, сел. — Алексея давно видела?
— Какого Алексея? — Рука Вероники зависла над кнопками микрокалькулятора.
— «Какого Алексея»? С Алексеем Бобриковым, спрашиваю, давно виделась?
— А откуда ты?..
— Откуда знаю — оттуда знаю! Я — парень наблюдательный. — Федор отодвинул мешающий ему вентилятор и облокотился на стол. — Я еще тогда, до заключения Алексея, замечал, как ты на него поглядывала, а он норовил лишний раз к тебе сюда забежать. Мне про тебя — помалкивал, тихарил, хоть и друг вроде. Ну да разве у меня глаз нет?! А когда я посмотрел, как ты на суде плакала и потом неделю без лица на работу приходила, все стало ясней, чем дважды два! И о поездках твоих к нему мне известно. И не мне одному, думаю… Молодец ты, правильно жизнь понимаешь: за мужика бороться надо!
— Ни за кого я не борюсь… Про поездки откуда узнал?
— Можно ли в наше время что-нибудь утаить?! Святая наивность! Ты, к примеру, с одной из своих подруг под честное слово поделилась, так? Подруга — со своей подругой, тоже под честное слово, та — со своей… и пошло-покатилось! Вот — под честное слово — все всё и знают!
— Ну и пускай! Господи!..
— У меня к тебе, впрочем, разговор особый, Вероника. — Федор переменил тон на душевно-доверительный. — Интерес у меня есть один — непростой и тебя прямо касающийся. Отсюда и разговор. Как у вас с Алексеем — вот что мне знать важно, от ваших дел к моим ниточка протянулась, не ниточка, а трос настоящий, с буксирным крюком трос… — Он вдруг стиснул перед своим лицом кулаки. — Не могу я жить без нее, Вероника, не могу без нее жить!
— Без кого?
— Некому мне довериться — вот беда! Тебе одной… Ты да я — вроде заговорщики, получается.
— Лариса, что ли?!
— Она, Вероника!.. Нет мне без нее дальше ходу и не будет! Что угодно готов сделать — лишь бы со мной была. Веришь, сподличать готов, гадом последним стать! — Федор низко опустил голову.
ebooksa