— Поставь чайник — пить смертельно хочется!
С такси они связываться не стали: безнадежность — относительно быстро дозвониться до диспетчера, заказать машину на нужное время, дождаться ее без нервотрепки — в субботу-то! — исключала комфортабельный вариант первых километров командировочного маршрута. Посидев, как положено, перед дорогой, вышли они из дому за два часа до времени вылета.
Отойдя от парадной несколько шагов, Сергей остановился:
— Забыл все-таки что-то… точно — что-то забыл!
— Ну, подумай.
Он и правда минуту подумал, поставив на панель чемодан, потом, махнув рукой, снова подхватил его.
— Ладно! Все равно — не возвращаться же! Пути не будет.
Дошли до станции метро, без толкотни спустились на платформу, сели в вагон.
— Нет, что же я все-таки мог забыть — не то в чемодан сунуть, не то сделать? Ума не приложу!
— Электробритву взял?
— Взял.
— Платки я тебе сама положила — с левой стороны.
Так… Так… Почитать взял… Дорожные шахматы… Аллохол… Мыло, зубная щетка, паста… Документы… Всё вроде на месте… Позвонил… позвонил… За квартиру уплачено…
— Может, ты «Вечерку» хотел с собой прихватить? Ту, с шахматными задачками?
— Без меня решай задачки, с мамочкой! Досыта наговоритесь — глядишь, можно будет и головой поработать, языкам отдых дать.
— Он же что-то забыл — он же еще и злится!
— Да не злюсь я. Не люблю неясностей…
Он подумал вдруг о девочке, отправлявшей днем поздравительную открытку. Вспомнил оставленный им тогда, на почте, без внимания взгляд женщины с коробкой — как она смотрела на заштопанные чулки и стоптанные башмаки девочки. Вздыхала… Нет, не только он присматривался, не только он наблюдал! Теплится еще в людях чувство причастности к чужому неустройству, к чужой нужде. Слава богу, что теплится…
— Кстати, а вчера нам «Вечерку» приносили? Я что-то не видел.
— Принесли вчера «Вечерку», на твоем столе лежала «Вечерка»!