Лариса прикрыла дверь ванной и пошла в комнату.
— Да?.. Добрый вечер, Федор… — Лариса оглянулась. — Не хотела и не хочу. И не могу сейчас… Алексей приехал… — Она слушала, теребя шнур. — Ладно, будь по-твоему… Да, на обычном… Хорошо!
Повесив трубку, она прошла в спальню, засветила торшер, разделась, глянула в зеркало и, вздохнув, принялась мазать лицо кремом.
Распаренный Алексей, в футболке и трусах, вышел, причесываясь, из ванной, сел в комнате за прибранный стол, закурил. Сделав пару затяжек, отложил папиросу, достал из шкафа простыню, раскинул по дивану.
— Алексей?.. — Лариса стояла в дверях, изумленно глядя на мужа.
Он пробормотал:
— Я, знаешь, здесь сегодня посплю…
Запахнув полы халата и подвязав кушак, Лариса произнесла осипшим вдруг голосом:
— Ну… хозяин — барин… — и, едва сдерживая слезы, вынесла подушку. — Одеяло — тоже в шкафу, где простынку брал, только на нижней полке…
— Да не сердись ты, не злись, Христа ради! Я же… я же — как с мороза еще, не оттаявший. Вон, пот льет ручьем, а внутри…
— Чего уж… — Она ушла в спальню и, закрыв руками лицо, в беззвучном плаче упала на кровать.
Алексей расстелил одеяло, зажег погасшую в пепельнице папиросу, докурил, выбросил окурок в окно, лег. Плач, несмотря на все старания Ларисы заглушить его, проникал в комнату. Алексей долго и томительно ворочался с боку на бок, наконец не выдержал и, поднявшись, пошел в спальню…
3
Завгар спецмонтажного управления, СпМУ, Иван Михайлович Прошин привычно на слух определил, по какому из двух стоящих перед ним телефонов кто-то его домогается (один аппарат всегда басил, другой — захлебывался собственным звоном), и снял трубку с красного, местного.
— Алло!.. Да, слушаю вас, Семен Семенович!.. Микроавтобус РАФ? Нет сегодня РАФа… Потому нет, что на линию не выходил… У вас, Семен Семенович, на столе под стеклом лежит график технического обслуживания и ремонта нашего автотранспорта, утвержденный главным инженером, то есть вами. — Прошин посмотрел на график, висящий на стене. — По нему выпадает микроавтобусу нынче стоять на техническом обслуживании номер два… да — ТО-два, вот он и стоит… На линии должно быть двадцать два автомобиля из двадцати пяти… Так оно и есть: все двадцать два бегают… Стараемся, Семен Семенович! — Прошин положил трубку. — Вот так! По усам!..
Он вылез из своего изрядно залосненного кресла, прошелся, пританцовывая, по конторке, остановился возле пустующего стола — при входе справа.
— Чиппы-дриппы, эти гриппы! ОРЗ — болеют все!.. Скрутило помощницу мою, всерьез, видно, скрутило. Всю эпидемию держалась, а лето наступило и — пожалуйста!..
Воротившись на место, завгар снова посмотрел в график, что-то вспомнил и, поспешно повернув диском к себе зеленый телефон, набрал номер.
— Алло! Зиновий Борисович? Привет, Зиновий! Как жизнь молодая?.. Ага… У меня — тоже бьет и тоже — ключом по голове!.. Слушай, какое дело к тебе: карданный вал к «рафику» нужен до зарезу!.. Выручи, Зиновий, я в долгу не останусь, ты знаешь. Главному моему завтра в совхоз приспичило ехать — людей скоро на сено отправляем. На рекогносцировку, того-этого, начальство катить должно, а у меня карета поломата… Прокладки?.. Есть такие, есть!.. Хор!.. Хорошо, говорю, присылай гонца!.. Письмами обмениваться?! Да какие, к шутам, письма?! Баш на баш — и точка!.. Ну, новости у тебя!.. Ладно, сочиню, сочиню… Я тогда еще растворитель впишу — ей-богу, ни капли не осталось! Ну, порядок! Бывай здоров! — И Иван Михайлович тем же пританцовывающим шагом заскользил к пишущей машинке, стоящей под чехлом на столе у окна.
До машинки ему добраться не удалось: дверь отворилась и появился председатель профкома управления Кобозов.
ebooksa