– Нет.
– Вы точно знаете, преподобный?
– О, точнее некуда. Да вот, сами взгляните.
Старый монах порылся в кармане рясы, достал дюжину золотых и положил на ладонь матушке Фент.
– Вот, – продолжал он, – подобрал на земле, когда только-только очнулся первый раз. Возьмите это золото, оно ваше… от меня.
Кабатчица радостно взвизгнула, отчего Николя Большой, проснувшись, аж подскочил.
– И все это мне… – твердила она, словно в бреду, – и все это вы отдаете мне… мне?
– Да, уважаемая, в знак того, что добрые дела редко остаются без награды и что награда зачастую не заставляет себя ждать долго.
Матушка Фент кинулась к сундуку прятать монеты, которые передал ей монах.
Потом она вернулась к очагу и на время смолкла, погрузившись в раздумье.
Наконец она очнулась и с улыбкой и алчным блеском в глазах продолжала:
– Значит, говорите, святой отец, из вашей мошны просыпалось немало золота?
– Да, много.
– Больше, чем вы потом собрали?
– Раз в десять больше.
– Раз в десять!.. – повторила она. – Да это ж целое состояние!
– Там осталась целая уйма золота, – продолжал монах. – Монеты влипли в сырую землю, да и под травой их не заметно.
– Но его же отыщут, это золото?
– Разумеется.
– И унесут…