Обезьянья лапка

— Вполне ясно, сэр, — подтвердил юнга, — но они ведь только запутают дело, сэр. Это же толстый Сэм, и кок, и Дик!

— Делай, что тебе велено! — раздраженно рявкнул шкипер.

— Так точно, сэр, — ответил Генри, — но они ведь только завалят меня расспросами, мол, кто это, да зачем он вам понадобился…

— Покажи его, — отрезал шкипер, — и передай, что первый, кто его найдет, получит пару соверенов.

Юнга взял снимок, еще раз хорошенько его рассмотрел, намереваясь взять фору в погоне за богатством, и понес его на бак. Как оказалось, толстый Сэм видел именно этого человека два дня тому назад в Попларе; кок знал его черты лица не хуже, чем черты лица своей матери, ну а Дик и вовсе доложил, что пожилой мужчина на фотографии вот уже много лет является уважаемым жителем Плимута. Генри вернулся к шкиперу и, снабдив его полученной информацией, робко предложил, не поискать ли для начала в Грейвзэнде.

В полночь подняли якорь и бесшумно поплыли вниз по реке. Грейвзэнд затих; лишь уличные фонари окружали спящий город, когда «Чайка» кралась мимо.

Большой пароход впереди дал лоцманской лодке предупредительный сигнал и, сбавив скорость, когда маленькое судно отчалило от берега ему навстречу, своевременно отвлек шкипера от его меланхолии, расположившись поперек прямо перед носом его корабля. К моменту, когда капитан окончательно оправился от данного потрясения и выпил чашку кофе, приготовленную на камбузе, Грейвзэнд скрылся за поворотом и начались добровольные поиски.

Глава III

До Бриттлси они добрались за четыре дня, в течение которых шкипер, подверженный легкой меланхолии, оставил все дела в основном на штурмана. С этого момента меланхолия стала заразной, а когда энергичный штурман конфисковал концертину Сэма, недовольство подняло свою уродливую голову над баком и принялось нелестно отзываться о штурмане, когда того не оказывалось рядом.

К наступлению сумерек парусник вошел в устье небольшой реки, на которой стоит старинный городок Бриттлси. Дневные дела были закончены. Несколько рыбаков с трубками во рту отдыхали на набережной, а из открытых дверей небольшой таверны напротив доносились звуки веселья, которые каким-то таинственным образом напоминали экипажу о его миссии найти капитана Гетинга. Даже самые оптимистичные вряд ли рассчитывали обнаружить его с первого раза, но, как сказал Сэм, чем раньше они начнут, тем лучше. Ведь кто знает, может, Гетинг сидит в этом самом трактире и ждет, когда за ним пожалуют.

Чуть позже все сошли на берег и заглянули в трактир, но безуспешно. Они застали лишь довольно вспыльчивого старика, который, встретив пристальный взгляд повара, сварливо поинтересовался, не потерял ли тот чего-нибудь, потому что если так и есть и кок думает, что старикан сидит на его потере, то не будет ли повар так добр сообщить ему об этом. Кок ответил в подходящих выражениях, и они двинулись вниз по набережной к следующей таверне. Здесь дела у них пошли не лучше, а Дик заявил, что пиво тут еще паршивей, чем в предыдущей, и что никто из жителей города не стал бы здесь тратить деньги. Так они снова продолжили свои поиски, но едва обошли половину харчевен, как все они закрылись.

— Прям целый романс, — глухо проговорил Сэм, когда его вытолкнули из последнего заведения и за его спиной безнадежно прогремел засов. — Ну и куда теперь?

— Назад на корабль, — ответил Дик. — Идем.

— Вот н-найду его, потом п-пойду, — торжественно проговорил Сэм и стряхнул с плеча руку Дика.

— Сегодня ты его уже не найдешь, Сэм, — раздраженно заметил кок.

— Эт-то еще п-почему? — удивился Сэм и посмотрел на него стеклянными глазами. — Мы ж п-пошли его искать!

— Потому что темно, вот почему, — сказал повар.

Сэм пренебрежительно захохотал.

— Да идем же! — повторил Дик и снова ухватил его за руку.

— Пойду н-найду кап-капитана, капитана… н-найду, — не унимался Сэм. — Без н-него не вернусь…