Обезьянья лапка

— Скажи мне, если я отдам тебе часы и цепочку за пятнадцать шиллингов, призрак больше не появится на моей верфи? — спросил я.

— Ну конечно, — ответил он, уставившись на меня, — но ты его уже долго там не видел.

— Да и не стремлюсь, — отозвался я. — Если он жаждет вернуть часы и цепочку, дай мне пятнадцать шиллингов — и они твои.

Он посмотрел на меня так, будто не мог поверить глазам, затем опустил руку в карман брюк и достал шиллинг и четыре пенса, половину глиняной трубки и огрызок карандаша.

— Все, что у меня есть, — буркнул он. — Остальное буду должен. Надо было брать, когда предлагали.

Лишенный выбора, я взял с него обещание вернуть мне остаток, когда появятся деньги. Чтобы больше никогда не видеть призрака, я отдал ему его добро и ушел. Он проводил меня до двери и выглядел весьма озадаченным. И в то же время довольным.

У меня словно камень с души упал. Совесть твердила мне, что я поступил правильно, и, передав записку Теду Деннису, чтобы он больше не возвращался, я впервые за долгое время почувствовал радость. Когда тем вечером я пришел на верфь, она казалась совсем другим местом, и я насвистывал и улыбался, как и раньше, когда молодой полицейский проходил мимо.

— Здравствуйте, — начал он, — призрак не появлялся?

— Нет, — ответил я, выпрямляясь, — а вы не видели?

— Нет, мы его упустили.

— Упустили? — удивился я.

— Да, — кивнул он, — после того как вы прибежали с криками и бросились обнимать меня, как испуганного ребенка, он сбежал в Вальпараисо под именем А. Б. на баркасе «Король океана». Мы обнаружили это всего несколько часов спустя. Когда в следующий раз увидите призрака, прежде всего сбейте его с ног и только потом обнимайте полицейских.

Стол на троих

Разговор в кофейне зашел о видениях и призраках, и почти каждый из собеседников решил хоть немного пополнить имеющуюся информацию по этой туманной и несколько избитой теме. Мнения разнились от откровенного неверия до детской убежденности, а один из сторонников даже заявил о безбожности скептицизма, ссылаясь на Аэндорскую волшебницу, однако этот аргумент был несколько подпорчен, поскольку необъяснимым образом переплелся с преданием об Ионе.

— Раз мы заговорили об Ионе, — начал рассказчик торжественно, при этом благополучно игнорируя тот факт, что ранее отказался отвечать на несколько заданных ему животрепещущих вопросов, — послушайте хотя бы необычные истории, которые рассказывают моряки.

— Я бы вам не советовал верить ни одной из них, — произнес чисто выбритый мужчина добродушного вида, который до этого молчал. — Видите ли, когда моряк сходит на берег, он ведь что-нибудь должен рассказать, иначе его друзья будут сильно разочарованы.

— Однако широко известный факт, — уверенно перебил его первый говорящий, — что моряки весьма склонны наблюдать видения.

— Разумеется, — иронично отметил второй. — Обычно они их наблюдают вдвоем, а удар по нервной системе частенько заканчивается головной болью с утра.

— Вы сами-то никогда ничего не замечали? — поинтересовался скептик.

— Я в море с самого детства, — ответил он, — уже тридцать лет, и единственный чрезвычайный случай такого рода произошел со мной в тихой английской деревне.